Ну, я его в душ отправила, выходит в полотенце, мнется.
Становлюсь на колени — начинаю привычно бабахать минет, отстраняет.
Мне, говорит, секса не надо, секс и дома есть.
Капец, думаю, что-то особенное просить будет. Не люблю я «особенных». Черт его знает, чего от них ждать.
А этот: «Можно, — говорит, — ничего этого не будет, а я просто посмотрю, как ты мастурбируешь?»
Так и сказал — мастурбируешь. Не «дрочишь» — обычно все так говорят, а именно «мастурбируешь».
Ууу, думаю, как запущено все.
Ну мне что, легла, ноги раздвинула, как в порнухе, лежу пальцем тру туда-сюда. Второй рукой сиську свою сжимаю. Я эту фишку давно просекла — как надо делать так, чтоб понравилось тому, кто смотрит.
Когда делаешь как для себя, так, как оно на самом деле для удовольствия, — это не зрелищно и никому не нужно.
Ну да — на что там смотреть? Ноги вытянула, лежишь тихо, не стонешь, не орешь, сосредоточилась, пальцем совсем слегка подвигала на одном месте — две минуты, и кончила.
Так вот так не проходит.
Все ж порно насмотрелись, привыкли, что как в порнухе — надо клитор до мозолей натереть, обязательно всунуть себе средний палец или два (на кой черт?!) и обязательно громко стонать. Лежишь, как идиотка, и — ааа! ааа! ааа!
Я давно, помню, как-то прикололась с одним, в кураж вошла, подвыпившая была, — в процессе застонала: «Ооооо! Ееее!» — как немки.
Думала, поймет, что прикалываюсь. Нет, не понял вообще! Как так и надо.
А, ну так и с этим — села, ноги раздвинула, аааа-оооо постонала, мозоль натерла, лицо оргазменное сделала. А все равно не поймет — и так мокрая, пальцы ж в слюне.
Он напротив посидел, посмотрел, подрочил и кончил.
Все.
Он оделся, я оделась. Спросил, есть ли кофе. Заварила. Пока пил, поговорили чуть. Оказалось, чего не трахал — жене изменять не хочет. С женой все хорошо — дает, сосет, все нормально. А подрочить перед ним не может — стесняется. А он такое только в порно видел, а ему хочется еще и в жизни посмотреть.
Ну вот, показала. Пусть думает, что так и бывает.
Я только не поняла, зачем он в душ ходил — трахать-то он меня не собирался.
Меньше часа у меня был.
Он актер.
Он иногда торгует лицом на вторых ролях третьесортных сериалов.
Его театр давно погорел, а он остался. Да.
Когда он приходит, я понимаю — этот театр начнется с вешалки. Ну, в смысле — его появление для меня — чистая вешалка.
Он драматичен в каждом жесте, но я вижу — одним глазком он наблюдает за реакцией зала.
Зал, в лице меня, от безнадеги рукоплещет и думает о том, что скорей бы этот спектакль закончился. Спектакль у нас всегда один и тот же.