– Мысль неплохая. Надеюсь, у вас уже имеются соображения по поводу кандидатов?
– Так точно, Ваше Величество. Для выполнения этой задачи предлагаю направить туда генерал-поручика Заборовского, князя Мещерского и генерала Псаро. Позднее им будут переданы подробные циркуляры. А консулам в Ливорно, Триесте, Корфу и Превезе мы разошлем депеши об оказании помощи упомянутым посланникам.
– Разреши, государыня, слово молвить? – произнес молчавший дотоле Потемкин. – Дело это положительно хорошее – флотилию закупить и матросов из греков набрать. Да вот только за своим земляком они пойдут с большей охотой, нежели за русским назначенцем. Есть у меня один храбрец – Ламбро Качиони. Жаловала, матушка, в минувшем году ты ему чин капитанский. Нехристей он ненавидит и бьет их уже сейчас, не дожидаясь нашего дозволения. Да и пусть! Нам это на руку! Смею предложить вот что: надо бы купить ему корабль, с тем чтобы на нем он пришел в Архипелаг и там, одновременно с казенной флотилией, устроил туркам вящий разгром. Уверен, что с нашей и Божьей помощью он быстро соберет целую эскадру.
– Только не перестарайтесь с этим… как его…
– Качиони, Ваше Величество, – уточнил Потемкин.
– Да-да. Но если он грек, то отчего же его кличут по-итальянски?
– Это он сам себя так называет, а на островах его знают как Ламброса Кацониса.
– Я все-таки считаю, что в будущем надо будет подчинить его кому-то из наших посланников. Знаю я этих греков – разойдутся, винца хлебнут, танцевать начнут, и поди потом попробуй поставь их во фрунт. Вы говорите, Григорий Александрович, что он и сейчас с османами дерется?
– Бьет их, матушка, бьет. Да такого перцу туркам под нос сыплет, что сам великий визирь пообещал немалую награду за голову мятежного грека.
– Так не медлите! Дайте ему новое звание, снарядите корабль, и пусть воюет! Нам офицеров ох как не хватает! – Екатерина повернулась к вице-президенту Адмиралтейств-коллегии Чернышеву. – А что вы решили с этим английским смельчаком…с Джонсоном? Готов ли он России послужить?
– Готов, Ваше Величество. Но соглашается только на адмиральский чин.
– М-да, – императрица тяжело вздохнула. – Ладно, да только с условием: пусть возьмет русское подданство, а еще лучше – примет православие. А наречем его, ну, скажем, – она на миг вскинула голову к потолку, – Павлом Жонесом. А впрочем, запишите-ка прежде его ко мне на аудиенцию…
– Как прикажете, Ваше Величество, – услужливо ответил гофмейстер.
– Ну, а с австрийским императором я сама разберусь. Уповаю на то, что на этот раз он будет нашим союзником. Вот, пожалуй, и все. На сегодня, думаю, хватит… Вы уж подбодрите там этих господ иностранных посланников. А то ходят как в воду опущенные. Оно и понятно – любопытство разбирает европейцев, словно ржа точит старую пушку. Я поэтому и фрейлинам запретила в соседней зале находиться. А все из-за того, что заметила, как второго дня английский посол шуры-муры крутил с вашей племянницей, Григорий Александрович. – Екатерина повернулась к светлейшему князю. – Вы уж не примените, поговорите с Катей, пусть поосторожничает с этим британским крокодилом. У него ведь, сами знаете, одно на уме – выведать чего-нибудь да срочную депешу в Лондон отправить. Кстати, сколько их он уже отписал?