И здесь встречаться с Лешей?
Ужас.
— Расправимся, не переживайте, — с уверенностью заверил ее молодой человек. — У нас еще ни разу осечек не было — все клиенты оставались довольны.
— То есть через три дня, когда я сюда вернусь, эти твари все вымрут? — с сомнением уточнила она. — Тут ведь внизу ресторан, а ведь это просто рассадник для всякого рода «живности».
— Да хоть мусорная куча — разницы никакой. К вам теперь точно никто не сунется.
— Нет-нет, это чересчур, — рассмеялась она. — Я не хочу, чтобы все, кто пытался подойти к моей квартире, погибали смертью храбрых.
Ей предстоит отдраить здесь каждый угол.
Привезти сюда свои любимые цветы.
Обустроить тут каждый уголок.
Здесь начнется их новая жизнь.
Другая.
Счастливая.
Вместе.
* * *
flame
наконец-то закончились эти ужасные выходные… не хочу больше таких… я по тебе скучал… звонил… не мог дозвониться… да и вообще, после пятницы остались такие неприятные ощущения… ты болеешь и лечиться не хочешь… на работе допоздна… в выходные собралась работать… а я тебя даже вызвонить не могу, так не по себе было…
flame
так хотелось бросить все… и к тебе… под бочок… полечить тебя, закутать одеялком, принести горячего чаю, с малиной, с медом… морсик из клюквы, с лимончиком… чтобы ты заснула, а я бы сел около тебя и смотрел на тебя… а потом ты бы открыла глаза, я склонился над тобой, в полумраке… без света… почувствовал твое дыхание… провел рукой по твоим волосам… прикоснулся к твоим губам своими… прошептал несколько слов…
flame
а потом небольшой ужин при свечах в постели… с бутылочкой красного полусладкого вина… слышать твой заспанный голос… как ты смеешься… (улыбнулся) как ты пытаешься издеваться надо мной… (вздохнул) вот так хотел… а потом, когда уже мог позвонить, батарейка села… так было обидно… за все выходные не услышал твой голос…
Накануне в пятницу она отчаянно простудилась — совершенно непонятно, где и как. Чувствуя себя разбитой и несчастной, она ворчала целый вечер, понимая, что созвониться на выходных им уже не удастся, и подозревая Лешу во всех смертных грехах. Разумеется, стоило температуре упасть, а соплям перестать течь из носа, ей стало страшно стыдно, но что уж тут было поделать задним числом?
Даже самой себе она не решилась бы признаться, что папины слова все-таки возымели на нее действие — нет-нет, но какая-то слабая часть ее натуры, вечно сомневающаяся, вечно недоверчивая, вспоминала их, прокручивала в голове и при каждом удобном случае быстренько стасовывала все карты, меняя расклад в самую неблагоприятную для нее сторону. Чувствуя себя уязвимой, она отодвигала, гнала от себя эти мысли, однако в глубине души боялась, что ее отец и Полина могут оказаться правы.