Утром, едва раскрыв глаза, она хваталась за мобильный телефон, лежавший рядом на подушке, и несколько секунд молча смотрела на бесчувственный, пустой экран, обещая себе, что этот новый день обязательно принесет ей долгожданный звонок. Теперь мобильник был у нее с собой всюду — лежал на раковине в ванной, когда она принимала душ, на узком столе на кухне, пока она наливала себе утром чашку чая и делала бутерброд. Ей было страшно расстаться с ним даже на пять минут — звук давно уже был включен на полную громкость. Она ждала. Так отчаянно, как будто от этого зависела вся ее жизнь.
Суббота.
Воскресенье.
Было тихо. Очень тихо.
Время текло медленно, растягиваясь, как резина. Воскресенье сменилось понедельником, не принеся с собой никаких перемен — сегодня ей уже не надо было идти на работу. Все утро она, дрожа как осиновый лист, ожидала звонка в дверь — вопреки всему, вопреки здравому смыслу, ведь он не знал, где она живет. Тяжелая дверь лифта то и дело хлопала, заставляя ее вздрагивать и прислушиваться: позвонят или не позвонят. Почему она убедила себя, что он найдет ее вопреки всему, она и сама не смогла бы объяснить. Час шел за часом, утро сменил жаркий солнечный день, а она каждые 10–15 минут выходила в коридор, вглядываясь в полутьму прихожей, как будто он из воздуха должен был появиться на пороге. Ведь если он и собирался приехать, если он все-таки взял билеты, он должен был приехать именно сегодня, в понедельник…
Вечером, когда за окном сгустились сумерки, а за ними незаметно и ночная мгла, она механически приняла душ, не замечая, как по щекам, одна за другой, катятся слезы, и, выключив в квартире свет, заползла в кровать, уткнулась в подушку и разрыдалась, громко и отчаянно, сотрясаясь всем телом от сжимавших горло спазмов.
Посмеялся. Посмеялся.
От скуки.
А она… она…
Утро вторника не принесло с собой никаких изменений — все то же молчание телефона. Все та же пустая квартира.
Словно сомнамбула, она передвигалась по вылизанным до блеска комнатам, механически ища себе какие-то мелкие дела, которые, как ей казалось, она недоделала.
Ей было страшно уйти из квартиры, страшно покинуть ее стены — ей казалось, что что-то все-таки должно произойти.
Он приедет.
Он обязательно приедет.
Может быть, его просто что-то задержало, что-то не сложилось. Ей не стоит звонить ему, не стоит доставать так, как она это делала последние недели. Нужно просто терпеливо подождать…
Поджав под себя ноги на квадратном синем диване, она тупо переключала пультом каналы на телевизоре, не слыша и не понимая, о чем там говорят.