Так, стоп.
И о чем она вообще думает? Разве можно встречаться с человеком и не доверять ему до такой степени? Ну и что, что встречи по аське, ну и что, что они — виртуальные, но для нее-то они реальнее любой жизни! И он — часть этой жизни, такая же живая, как и ее родители, ее работа, ее друзья…
АТС вновь запиликала.
— Компания «Санлайт», здравствуйте.
— Лерик, привет!
Иногда казалось, что у Полины есть какое-то шестое чувство, которое включалось именно тогда, когда у Леры в очередной раз происходило что-то плохое.
— Привет.
— Эй, а что с твоим голосом?
— Да нет, ничего…
— Лер, ну я же слышу, — терпеливо возразила подруга. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — со вздохом ответила она. — Просто настроение препаршивое. И вообще все как-то… по-дурацки.
— Что по-дурацки?
— Да все! — расстроенно бросила она. — На работе проблемы, за окном дождик, Лешка уже три дня не появляется толком…
В телефонной трубке раздался смешок:
— Я думаю, все вышеперечисленное нужно расставить в обратном порядке, и тогда все сразу станет ясно.
— Что станет ясно?
— «Лешка не появляется три дня толком» — вот это, я думаю, основная причина твоего бурчания, — назидательным тоном протянула Полина. — А все остальное — это так, мелочи.
Ей вдруг совсем по-детски захотелось показать телефонной трубке язык. Блин, и почему все вокруг нее такие умные, а она одна — такая глупая дурочка?
— На самом деле, я тебе звоню не за этим, — как ни в чем не бывало продолжила подруга. — Я надеюсь, ты уже собираешь чемоданы?
Чемоданы? Какие еще чемоданы?
— Поль, ты о чем?
— О Питере, конечно!
О Господи! До Питера еще полторы недели, это же как пешком до Китая! Какие чемоданы? Тем более, когда у нее внутри абсолютный раздрай, и все, чего ей хочется, это оказаться в совершенно другом городе…
— Поль, ну еще слишком рано, чтобы думать о Питере… Нет, я о нем, конечно, помню, но туда и собираться нечего — мы едем всего на четыре дня!
Мысль о поездке вдруг вызвала у нее приступ раздражения, как, впрочем, всегда, когда ей приходилось делать совсем не то, что она на самом деле хотела сделать.
Они с Лешей по умолчанию решили, что это он поедет в Москву. После всего, что она узнала, она бы ни за что не поехала в Пермь сама. И дело было не в самоуверенности или так называемом «столичном» зазнайстве — это была банальная женская гордость. Он явно не испытывал уважения к тем женщинам, которые сами приходили к нему, и она не хотела подвергать испытанию их отношения, идя на поводу у собственной импульсивности.
Конечно, цены билетов на самолет и поезд она уже давно узнала — перелет обещал быть недолгим, всего каких-то два с лишним часа, но цены, даже для ее зарплаты, выглядели запредельными. Поезд стоил намного дешевле, но поездка в один конец занимала целые сутки, и ни о каком вояже на выходные даже речи быть не могло. Оставалось только ждать, когда у него появится возможность приехать в Москву, и этот вариант, при всех его плюсах, имел один существенный недостаток — ей нужно было запастись терпением.