— Вероника, ты можешь мне коротко объяснить, что у вас произошло? Хотя бы в двух словах?
— Могу, Ольга Артемовна. Отчего же нет? Ваш сын Игорь собрал чемодан и ушел в другое место. Я так полагаю, к вам. А его плохая жена и, стало быть, ваша плохая невестка осталась в своем доме. И вы этим обстоятельством должны быть, судя по всему, очень довольны. Ведь я никогда вам не нравилась. Так, Ольга Артемовна?
— Да при чем здесь нравилась, не нравилась, Вероника? Ты мне и сейчас не нравишься, что с того? Просто у вас же с Игорем сын растет… Для него это трагедия, между прочим…
— Я помню, Ольга Артемовна. Все понимаю. И думаю, мы с Игорем решим этот вопрос без вашего трогательного участия…
— Вероника, ну зачем ты так…
Голос свекрови дрогнул и будто растворился в трубке, потом возник снова сухим, горестным шелестом, отчего Веронике стало даже неловко за свое тихо-вежливое хамство. Хотя зачем она ей звонит? Чего хочет? Лишний раз убедиться в своей правоте? Вот, мол, предупреждала я сына — не женись на этой странной, молоденькой девушке, мол, все равно чует мое материнское сердце — что-то с ней не так… Имеется, имеется в ней изъян какой-то особый, непонятный…
— Вероника, но ведь Игорь не мог взять и в одночасье собрать чемодан. Он любит тебя, я знаю. Наверное, все-таки произошло что-то, да? Или ты просто не хочешь мне говорить? Конечно, это твое право…
— Да, Ольга Артемовна, это мое право.
— Хорошо, Вероника. Прости меня за любопытство. А только, знаешь, как-то не хочется нам с отцом верить, что все это между вами так безысходно и окончательно… Может, еще как-то все образуется? Ты скажи, Вероника, может, нам с отцом что-то нужно для вас сделать? Как-то неожиданно все, точно снег на голову… Может, мне поговорить с Игорем? Только о чем? Ты скажи, Вероника, я все сделаю. И Андрюшу так жалко…
Вероника вдруг растерялась. Слишком уж голос Ольги Артемовны был непривычным, жалким каким-то. Жалким и просительным. Не вписывался этот ее голос в ситуацию, хоть убей. Она ж, по всем канонам, торжествовать должна, что права оказалась в недоверии к своей невестке, а получается наоборот — вроде как просит ее о чем-то… Нет-нет, надо побыстрей сворачивать этот никчемный разговор. Она не знает, совершенно не знает, как его продолжать. Не правду же ей говорить, в самом деле! Хотя почему бы и нет? Все равно ведь со временем все узнает про Стаса…
— Вы извините, Ольга Артемовна, у меня очень работы много. Давайте потом как-нибудь обо всем поговорим. А об Андрюше не тревожьтесь — он сейчас в зимнем лагере свежим воздухом дышит и о родительских проблемах не вспоминает даже.