Дело социологов / Политика и экономика / В России
Дело социологов
/ Политика и экономика/ В России
«Меняется жизнь — должны меняться и наши прогностические схемы. С этой корректировкой мы чуть запоздали», — говорит гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров
Неверно спрогнозированные результаты московских выборов и данные по явке спровоцировали шквал критики в адрес профессионального сообщества социологов. Оппоненты заговорили о системном кризисе политической социологии в России. Так ли это, «Итоги» попытались выяснить у гендиректора ВЦИОМ
Валерия Федорова.
— Валерий Валерьевич, говорят, что после оглашения результатов выборов московского мэра вы отключили телефон и уехали из Москвы. Это так?
— Почти. Уехал, но телефон не отключал. У меня на это время был запланирован выездной семинар, подводить организаторов не хотелось, и я, как обещал, выступил на нем. Так что за «охотой на социологических ведьм» наблюдал дистанционно.
— Многие эксперты тем не менее заговорили о кризисе политической социологии. Какие версии на сей счет выдвигают ваши коллеги?
— Мнения разные. Но для того, чтобы они имели какое-то обоснование, требуются поствыборные исследования, либо новые опросы, либо вторичный анализ данных опросов, проводившихся до выборов, уже с учетом их итогов. Мы занимаемся и тем и другим. Надеюсь, в начале октября у нас будут уже не просто гипотезы, а аргументированное суждение относительно того, почему московские избиратели 8 сентября проголосовали не совсем так, как мы того ожидали.
— Злые языки судачат, что истинная причина прокола ВЦИОМ и ФОМ в том, что социологи «по привычке» заложили в прогноз поправку на использование административного ресурса, но выборы неожиданно оказались честными. Что ответите?
— Посмотрите для сравнения на выборы мэра Екатеринбурга. Там наш прогноз полностью оправдался. Причем впервые прогноз по победе Ройзмана мы дали в июле, подтвердили его в августе. И насколько я знаю, нет оснований заявлять о том, что Ройзман победил в Екатеринбурге благодаря фальсификациям. Там тоже очень большое внимание уделялось обеспечению чистоты и прозрачности выборов, там тоже было огромное количество наблюдателей. Более того, почти в полутора десятках регионов России мы проводили предвыборные исследования и делали прогнозы, а несовпадения с результатами выборов обнаружились лишь в двух: Москве и Воронеже. Но в Воронеже была очень динамичная кампания, со сменой кандидата от партии власти и прочее. А вот казус Москвы нуждается в специальном изучении. Дело тут точно не в фальсификациях. На мой взгляд, мы должны вести речь, во-первых, о специфике поведения московского избирателя и, во-вторых, об уникальном стечении различных труднопрогнозируемых обстоятельств в погожий осенний день 8 сентября.