— Да ну!
— Тем не менее. А познакомились мы на острове Зеландия, в Дании. Был слет реакционного, по нашей официальной версии, Координационного секретариата союзов студентов (МСК). Международный союз студентов, организованный соцстранами с центром в Праге, яростно воевал с МСК. Этот самый МСК и пригласил на свою конференцию делегацию студсовета МГУ.
Так вот, приехали мы, поучаствовали в дискуссиях. А вечером в рамках культурного досуга появляются эти самые «Битлз». Я что-то о них слышал, но они еще не были такими знаменитыми в то время — во всяком случае у нас в СССР о них знали мало. Исполняли они свои песни просто замечательно, и наша делегация пригласила их к себе, а жили мы в довольно скромных студенческих кампусах. Открыли свои чемоданы — там всяческие «сувениры» из Москвы. Угостили гостей на славу, весело время провели.
Поздно ночью они уехали. А под утро шум, грохот. Открываю — там отставной военный, как он отрекомендовался, комендант кампуса. Так вот, он говорит: «Опять твои друзья приехали!»
И действительно, «битлы» снова прикатили. Вся наша группа снова собралась, и мы их опять угощали...
В начале 1968 года, отработав два срока секретарем комитета комсомола МГУ, я с этого поста ушел, стал серьезно работать над кандидатской диссертацией по экономике Канады. После защиты приехал брат, а он был деканом истфака Грозненского пединститута (впоследствии университета), вместе с ректором. Говорят: «Давай на родину, в Чечено-Ингушетию». Подписал соответствующую бумагу: все, еду. Однако на следующий день меня вызывает первый секретарь ЦК комсомола Евгений Михайлович Тяжельников. Говорит: «Руслан, мы что, тебя здесь десять лет учили для того, чтобы ты в Чечено-Ингушетию поехал? Там без тебя разберутся, а ты нужен здесь. Завтра же выходи на работу в ЦК». И поручил мне разработать программы и учебники для экономического просвещения молодежи.
Вот так я и стал, как мне кажется, своим для московских интеллектуалов и правящего класса. Это были люди, преданные интересам государства, они искали достойных людей, поддерживали их и продвигали по карьере. Помнится, раза два при встрече Михаил Сергеевич Горбачев мне говорил: «Именно ты не дал мне с Крючковым уничтожить Ельцина, всякий раз уводил его из-под удара. И как это тебе удавалось?»
— Действительно, как? Скажем, в феврале 1991-го, когда Ельцин уехал в Ярославскую область и парламент решил его сместить?
— Этот случай был для меня полной неожиданностью. Я не знал, что накануне прошел закрытый пленум ЦК и с одобрения Горбачева был фактически подготовлен переворот с целью снятия Ельцина с должности председателя Верховного Совета РСФСР. Так вот, открываю заседание. Просит слова Светлана Горячева, одна из зампредов ВС, то есть Ельцина. Зачитывает заявление шести руководителей Верховного Совета, причем с указанием конкретной стратегии: в течение трех-четырех дней созвать внеочередной Съезд народных депутатов и поставить вопрос о смещении Ельцина. Отмечу, что основания были: их давал сам Ельцин, и большинство зала приветствовало это намерение. Ведь он не умел ладить с людьми, 30 лет партийной работы его ничему не научили. Многих раздражали и его война с Горбачевым, и многое другое.