Ришелье (Кнехт) - страница 26

Ришелье был страстно предан государству. Но можно ли считать его деятелем, воодушевленным лишь самоотверженным служением Франции и королю? Слишком многими соображениями руководствовался он при сколачивании своего состояния, чтобы предполагать в нем возвышенный идеализм, не замутненный собственными интересами. Можно допустить, что Ришелье оставил управление своими личными делами мелким чиновникам, которые имели, в отличие от него, хватку в финансовые делах. Но данные свидетельствуют об обратном. «Текущие вопросы управления, — пишет Берджин, — он оставил тем, кто был нанят для этой цели, но решения, которые определяли его состояние, он принимал сам».

В 1624 году Ришелье все еще оставался подставным лицом для королевы-матери Марии Медичи. Ей было совсем не просто содействовать его возвышению и ходатайствовать перед королем о его допуске в совет: сделала это она в надежде использовать Ришелье для укрепления собственных позиций в правительстве. Гордая и честолюбивая, она стремилась вернуть себе те властные полномочия, которыми обладала, будучи регентшей в 1610–1617 годах. Поначалу Мария не испытала разочарования, так как Ришелье был достаточно проницателен, чтобы понять важность ее поддержки. Он выказывал величайшее внимание к тем мнениям в совете, которые исходили от нее. Сообщал ей о наиболее важных делах, еще до того как они выносились на обсуждение, и советовался с нею точно так же, как и с королем. Но Мария была менее искушена в политике, нежели кардинал. Она была доброй католичкой, мечтавшей о торжестве Контрреформации[18] и победе австрийских и испанских Габсбургов над их протестантскими противниками — голландцами и германскими князьями. Начиная с 1624 года, она была в авангарде devots — святош-французов, веривших в то, что мир с Габсбургами является непременным условием уничтожения ереси у себя дома. Ришелье в своем сане кардинала, естественно, должен был разделять эти взгляды. Но опыт уже научил его, что религия и политика отнюдь не всегда уживаются вместе. Относясь с почтением к королеве-матери, он все же не был предан ей настолько, чтобы жертвовать своими политическими убеждениями ради сохранения добрых отношений.

Брак сестры Людовика XIII Генриетты-Марии с Карлом, принцем Уэльским, явился первой задачей внешней политики, с которой пришлось столкнуться Ришелье в качестве премьер-министра. То, что она была связана переговорами с протестантской державой, — вовсе не огорчило Марию. Она страстно хотела этого брака, и святоши, как впоследствии выяснилось, совершенно ошибочно полагали, что заключение брачного союза пойдет на пользу английскому католицизму. Спор между Францией и. Испанией по поводу Альпийской долины (Вальтелины)