собора — по подлинной хартии, подписанной отцами пятошестого собора, свидетельства относительно чествования икон Леонтия еп. Неаполя кипрского, Анастасия антиохийского и др. В заключение прочитаны были послания Григория II к Герману константинопольскому и Германа к Иоанну синнадскому, Константину наколийскому и Фоме клавдиопольскому. — Отцы собора предали иконоборцев анафеме, и было прочитано Евфимием сардским и подписано отцами (предварительное) постановление о чествовании икон: «Τήν τού Θεού καί Σωτηρος ημών».
V. 4 окт. Ряд исторических свидетельств на то, что иконоборцы имели предшественников в Навуходоносоре, самарянах, язычниках (которые иконы сравнивали с своими идолами), иудеях, гностиках («Περίοδοι των άγιων αποστόλων»), монофиситах и сарацинах. Разоблачения вырезок и подчисток иконоборцев в памятниках древней письменности. Принято предложение местоблюстителей римских: {стр. 552} в следующий день принести на собор икону и воздать ей поклонение,
VI. 5 (6) окт. Чтение «шеститомного» опровержения на ορος иконоборческого собора 754 г.: «Φίλον ἀεί πως τῶ μισανθρώπω».
VII. 13 окт. Ορος вселенского собора (окончательный): «'Ο τό φως τής αὐτοῦ έπιγνώσεως ήμίν χαρισάμενος». Анафема Собору 754 года; анафема Феодосию ефесскому, Сисиннию Пастилле и Василию Трикаккаву; анафема Анастасию, Константину и Никите (константинопольским), как новым Арию, Несторию и Диоскору; Иоанну никомидийскому и Константину наколийскому. Анафема всем неприемлющим иконопочитания. Γερμανού τού όρθοδόξου, Ίωάννου καί Γεωργίου αίωνία ή μνήμη. Прочитан текст послания от имени Тарасия и собора императорам и извещение о решениях собора константинопольскому клиру.
VΙI. 23 окт. В присутствии императоров прочитан (и подписан ими) ορος, возглашены анафематизмы и «евфимии» императорам. По их желанию, прочитана часть святоотеческих мест из ΙV деяния.
Известною сложностью отличался вопрос, который вселенский собор имел разрешить прежде своих главных рассуждений, — вопрос о принятии епископов, сильнее других замешанных в иконоборческую смуту. Важность и трудность этого вопроса и сказалась и до известной степени обусловилась тем, что на самом соборе наметились два течения, умеренное и строгое.
Самым видным выразителем первого был патриарх Тарасий. Ему, государственному человеку, ясна была сложная природа иконоборчества, как явления только отчасти церковного. Опыт 6–7 августа 786 г. показал, что иконоборцы церковные могли найти себе неслабых союзников в иконоборцах политических. Было поэтому, с точки зрения