Крепкий щит прикрывал римлянина от шлема до поножей, тяжелые наплечники и закрытая каска с нащечниками защищали от сыплющихся навесом стрел, воин представлял собой этакую крепость на ножках, неповоротливую, но почти неуязвимую.
Из вооружения у легионера были копья-пиллумы, которые дружно ненавидели все щитоносцы того времени, и было за что. На пиллум насаживали наконечник длиной около полуметра из мягкого, хорошо гнущегося железа. Острие копья было стальное с зазубринами, как у рыболовного крючка, не позволяющими легко выдернуть всаженное оружие.
Если профессионалов учили попадать копьем в щели доспехов или лицо под шлемом, от легионеров этого никто не требовал, римлянин должен был попасть только в щит врага, причем с относительно небольшого расстояния. А ведь такая задача выполнима даже для едва держащегося на ногах алкаша, впервые взявшего в руки копье, если, конечно, в глазах у него еще не двоится.
Пиллум, воткнувшийся в щит, всем весом копья выворачивал руку врага, открывая его. Длинный железный наконечник не позволял перерубить копье, а если щит был кожаный, то зазубрины мешали вырвать из него наконечник. Сражаться с таким довеском невозможно, и противник вынужденно бросал щит.
Лишив врага защиты, римлянин выхватывал короткий меч — гладиус. Поначалу новобранцев учили только одному приему — колющему удару в грудь или бок противника. При нанесении укола все тело легионера должно было быть прикрыто щитом и доспехами — десятники при обучении строго следили за выполнением этого требования и учили этому, причем педагогическая методика, как и все гениальное, была предельно проста. Сержант стоял рядом с атакующим чучело новичком и лупил палкой по открывающимся фрагментам новобранца.
Конечно, бесхитростные тычки гладиуса было довольно просто отбить, но только вначале, стоило линиям противников сблизиться, и длинные мечи становились бесполезны, а колоть гладиусом в тесноте ближнего боя — одно удовольствие.
Вчерашний крестьянин должен был уколоть в торс противника, дальше работала особая форма его меча. Я раньше никак не мог понять, почему лезвие гладиуса резко расширяется от острия чуть ли не под прямым углом, в отличие от того же острого греческого или египетского копьевидного меча. Оказалось, и тут все продумано, легионеру не было нужды глубоко ранить противника — достаточно нанести укол четырех-пяти сантиметров глубиной в бок или грудь. Клинообразное острие обеспечивало широкую рану, пневмоторакс и обильное кровотечение.
Новобранцев учили, нанеся удачный удар, просто обороняться и ждать. Через пять — семь минут легкие врага заполнялись кровью, он задыхался и падал. Римлянин добивал противника, а затем ему из задних рядов подавали новое копье, и цикл повторялся.