Раздался мелодичный голос Лорана:
— Господа, дамы ждут.
Он указал на телегу.
— Спасибо, Лоран, — сказал Якоб, собирая письменные принадлежности. — Увидимся дома, — добавил он, обращаясь к Люку, и, взяв под руку Вольфа, осторожными шагами направился к телеге.
— Если хочешь, могу помочь тебе с оборудованием. Что делать? — вызвался Лоран.
— Подержи вот тут, — Люк показал на шейку «Кигнета». — Сперва надо разобрать эту штуку.
Они были так поглощены своим занятием, что даже не заметили, как Фугасс через десять минут вернулся с Цезарем.
— Добрый вечер, Боне, Мартин.
Молодые люди подняли головы. Люк отер губы тыльной стороной руки и кивнул.
— Спасибо, что привели осла назад, но мы бы и сами справились.
— Знаю, — согласился пекарь, скармливая ослику огрызок яблока. — Хороший день?
Люк кивнул.
— Отличный урожай.
Фугасс посмотрел вдаль через долину.
— В такой день, как сегодня, легко делать вид, будто наша жизнь не превратилась в сплошное безумие.
— Наслушавшись отца, я, пожалуй, и в самом деле соглашусь. Наша — не превратилась. Париж — вот где царит безумие.
— Да, тут вы правы.
Люк помолчал.
— Месье Фугасс, вы хотели поговорить со мной? Просто…
— На самом деле с вами обоими. — Пекарь тихонько вздохнул. — Дело весьма деликатное.
Люк начал слегка нервничать. Что-то в твердом и прямом взгляде Фугасса внушало ему беспокойство.
— Может, присядем, месье Боне? — Фугасс указал на скалистый пригорок неподалеку. — Лучше, чтобы нас не видели, — прибавил он, оглядываясь на ведущий к деревне склон.
Заинтригованный Лоран присел, но Люк не торопился следовать его примеру.
— О чем речь, Фугасс? Видите ли, я и в самом деле…
— Сядьте, Боне, — настойчиво повторил пекарь.
Люк медленно опустился на камень.
— Фугасс, сейчас пора урожая. Каждая минута на счету.
— Я понимаю. — Его старший собеседник словно бы совсем не замечал Лорана, зато не сводил глаз с Люка. — Очень надеюсь, что не ошибся, — в вас я чувствую гнев и патриотизм.
— По отношению к Франции, вы имеете в виду? — уточнил Лоран. Люк в немом изумлении смотрел на Фугасса — он совершенно не ожидал этих слов.
— Разумеется, — подтвердил Фугасс, потирая темный небритый подбородок и все так же глядя в упор на Люка.
— Месье Фугасс, мы французы! Патриоты! Мы ненавидим бошей. — Лоран невольно понизил голос — он не привык высказывать подобные мысли вслух.
Люк неодобрительно покосился на него.
— А к чему вы?
Пекарь помолчал.
— Я из отряда маки.
Если вспомнить жизнь этого человека, не приходилось удивляться, что он активист Сопротивления. Он одинок, замкнут, молчалив, и хотя дружелюбен со всей деревней, но очень сдержан, чтобы не сказать — скрытен. Рослый и крепкий, он тем не менее разговаривал тихо и кротко, держался почти застенчиво. Однако сейчас в нем не видно было ни кротости, ни застенчивости.