— Мы можем верить этому человеку? — поинтересовалась она вслух. — Может быть, его прислали, чтобы он нас обманул, а не предупредил?
— Нет, господин, я клянусь, — настаивал простолюдин. — Я говорю тебе правду.
— Меня не нужно заверять, о человек, — сказал ему Думузи. Почувствовав, что хватка Иштар в его голове ослабла, он говорил запинаясь. — Следуй за мной, поклянёшься самой Иштар в том, что говоришь только правду.
Гонец с готовностью поднялся на ноги. Думузи развернулся и повёл его из своих жреческих покоев в храм. Слуга рассчитывал, что от него потребуют принести клятву у главного алтаря. Думузи чувствовал удовольствие, с которым Иштар позволяла слуге эти наивные мысли, её предвкушение того, что от этого итог станет ещё приятнее.
Храм был внушительным зданием, даже по меркам великого города Киш. Главная часть его конструкции была длиной в двести пятьдесят шагов и шириной в пятьдесят шагов. Крыша возвышалась в нескольких метрах над их головами. Каменные колонны поддерживали потолок, а прорезанные в стенах треугольные окна впускали внутрь свет. Стены были покрыты саманом, в который были вдавлены небольшие глиняные конусы. Конец каждого конуса был окрашен в чёрный, белый, или красный цвет, они образовывали на стенах ломанные узоры.
Сквозь здание проходили поклоняющиеся Иштар. Некоторые принесли жертвы, другие — монеты, чтобы купить время со священными блудницами, ожидавшими в многочисленных камерах по бокам от огромного зала. В храме никогда не было тихо, но при появлении Думузи, который вёл шпиона, зависло почтительное молчание.
В дальнем конце храма был алтарь. Здесь работали группы жрецов; некоторые принимали жертвуемых животных и убивали их, другие принимали подношения в виде зерна, которое отправляли в амбар храниться до зимы. Убитых животных разделывали: печень использовали для гадания, потроха — для священных костров, а мясо жарилось и хранилось в качестве питания служителей храма.
Позади главного алтаря были личные покои Иштар. Думузи отодвинул занавес, и гонец опасливо прошёл внутрь. За занавесом было темно, и слуга явно опасался получить нож в спину в награду за измену своему царю.
— Иди, о человек, — засмеялся голос Думузи. — Пойдём, почувствуешь Прикосновение самой Иштар. Она поймёт, правду ли ты сказал мне.
Гонец медленно пошёл вперёд, нерешительно ступая, пока его глаза не привыкли к мраку.
Его осторожность была напрасной: в этой комнате были две служанки Иштар. С невозмутимыми лицами они схватили мужчину за руки с силой, которую не могли иметь люди. Мужчина громко закричал и попытался вырваться. Их пальцы впились в его кожу, удерживая его на коленях у дверей.