* * *
Несколько дней в доме Джека Ворона, были куда лучше дней, проведенных в постоянном бегстве от разного рода мерзких типов, и все же большой радости мы с Ником от этого не испытывали. Если Сью и Рико могли свободно передвигаться по Ред-Крику, привлекая к себе внимание, но, будучи гражданами США, не вызывая никаких подозрений, то нам приходилось отсиживаться в четырех стенах и никуда не высовывать носа. К заезжим гостям в поселке давно привыкли, но наши весьма подпорченные обстоятельствами лица сделали бы нас заметными, а явный акцент выдал нас с потрохами. По словам Джека, местных индейцев не стоило опасаться. «Люди у нас держатся друг за дружку, — говорил он, — все горести и радости вместе переживают. Они не выдадут. Да и не скроешь от них ничего. Думаю, в поселке многие уже знают, что в моем доме прячутся какие-то люди. Но волноваться не надо. Если вы в моем доме, значит, вы — мои друзья, а этого для них достаточно. А вот военным и полиции лучше на глаза не попадаться. В пустыне обнаружили несколько трупов, и вся полиция штата теперь стоит на ушах. Так что лучше вам пока побыть здесь».
Постоянное нахождение в замкнутом пространстве действовало на нас удручающе, и ни вечерние посиделки, ни наличие телевизора со множеством разнообразных каналов никак не могли скрасить наше полутюремное существование. Однообразие изводило, опостылевшие стены давили, и хотелось вырваться наружу, сбежать к чистому воздуху и простору. Единственное, что меня радовало, так это возможность каждый день говорить по телефону с Камилой. Хотя стоит признать, первый разговор с ней оказался невыносимо тяжелым. Несколько минут она то ругала меня за безбашенность и клялась, что бросит меня при первой же встрече за мой невыносимый характер, то говорила, что больше никогда не отпустит от себя. Она порывалась примчаться первым же самолетом, первым же поездом, да все равно чем, лишь бы это что-то могло быстрее долететь, доехать или доползти до этого аризонского захолустья. И хотя мне уже было плевать на любые сокровища, и хотелось лишь одного — скорее увидеть ее, прижать к себе крепко и не покидать никогда больше, мне удалось убедить ее, что приезжать не надо, и будет лучше, если мы с Ником отсидимся в укрытии, дождемся, когда страсти улягутся и можно будет спокойно пересечь границу.
Мы сидели с Ником за столом, обсуждая последний разговор с Камилой, когда Сью и Рико вернулись с прогулки. Теперь они постоянно проводили время вместе, не расставаясь ни на секунду, и одного взгляда было достаточно, чтобы поставить им одинаковый диагноз. Они предпринимали тщетные усилия, все еще стараясь скрыть друг от друга собственные чувства, и мы, радуясь за них в душе, вежливо делали вид, что ничего не замечаем. Даже вечно несдержанный Никита вел себя на удивление корректно, с нетерпением ожидая, однако, когда же кто-нибудь из них сделает первый шаг. Ссадины и солнечные ожоги на лице Сью зажили быстро, а душ, новая одежда и косметика довершили дело. Она оказалась не только милым, замечательным человеком, но и удивительно красивой женщиной, и было немного забавно наблюдать, как большой, мужественный Рико смущался и таял рядом с ней, словно впервые влюбившийся мальчишка. Но если и одолевали его какие сомнения по поводу ее ответных чувств, то ни у меня, ни у Ника, ни у Джека сомнений на сей счет не возникало. Она смотрела на него с такой нежностью, с таким восхищением, что не замечать этого мог только один человек — он сам, Рико…