За окном мелькал смутно мерцающий в лондонском смоге городской пейзаж. А у него перед глазами стояли дивные пейзажи Констебля и Тернера. Трогательная деталь британской пунктуальности: Тернер завещал государству около трехсот своих картин и свыше 19 тысяч рисунков и акварелей с одним условием – чтобы не нарушалась цельность этого собрания и чтобы его картина «Восход солнца в тумане» висела в одном зале рядом с картинами Клода Лоррена.
«Так и висят рядом», – подивился педантизму англичан Геракл.
Любуясь дождливыми лондонскими пейзажами, проплывающими за окном автомобиля, доехал до отеля. Чуть прихрамывая, поднялся на лифте на свой этаж, открыл дверь, сбросил немного намокшие туфли в холле, с удовольствием сунул ноги в теплые гостиничные тапки, открыл двери спальни.
На огромной кровати поверх покрывала лежала дивной красоты девушка лет 25—28, совершенно обнаженная. И улыбалась ему как родному.
«На что только ни пойдешь ради родины», – устало подумал Геракл и прикрыл дверь…
Глава тридцать седьмая
Профессор Милованов-Миловидов
Элиста – город красивый, но с причудами. Чтобы не ссориться с президентом республики, устроившим царский прием для знаменитого Командира, о современной архитектуре столицы Калмыкии говорить не будем. Скажем просто «сказка» – и будет не обидно ни для «главного архитектора перестройки» Калмыкии, ни для его чудесного, доверчивого, гостеприимного народа.
Поездку Командира курировал лично вице-президент маленькой республики Бадмай Владимирович Пишиев, в прошлом прокурор Калмыкии и начальник управления в Генпрокуратуре России. На вокзале Юрия Федоровича встречал помощник Пишиева. Он отвез его сначала на протокольную встречу во дворец Люмиджинова, а уж потом – к шефу.
– Разговоры потом, – предупредил Пишиев, когда в кабинете появился Командир.
С генералом Пишиевым Юрий Федорович знаком был давно, однако первая встреча прошла по протоколу – в президентском дворце.
– Президента нашими проблемами беспокоить не будем, – лучезарно улыбаясь, предупредил Бадмай Владимирович. – Он за все дела в ответе, плюс шахматные заботы… Я ему доложил о цели вашей командировки, напомнил, что по вашему поводу звонили Кожин и Кадышев. Так что в ваших исторических изысканиях я буду вам помогать. А президенту доложим об итогах.
– Если они будут…
– Э-э, уважаемый, – Бадмай Владимирович поднял вверх руки и глаза, – нет такой тайны, которая не стала бы со временем явной.
Он рассмеялся так заразительно, что даже Милованов-Миловидов, который смеялся крайне редко, расхохотался вместе с ним.