– У нас демократия.
– Зачем он приходил?
– Брал заранее согласованное интервью у президента.
– Такая влиятельная газета, что президент по первому требованию ей дает интервью?
– Нет, конечно. Но интервью, как положено, было опубликовано через три дня.
– Важные вопросы затронули?
– Нет, пустяки. Об экономике – пути выхода из кризиса, об экологической ситуации на Юге России…
– О шахматах?
– Ни слова.
– Кто был при интервью?
– Личный помощник президента по особым поручениям.
– Твой человек?
– Если бы… Ну, мы приехали. Отдыхай. Завтра созвонимся.
– Есть повод для разговора с твоим прямым начальством в Москве.
– Ты всерьез полагаешь, что можно что-то изменить? Еще полгода назад у меня тоже были иллюзии. Сейчас, после «дела Батая», почти не осталось.
…Юрий Федорович вспоминал вчерашний разговор в машине с Бадмаем Владимировичем, прихлебывая крепкий зеленый чай. Свою норму по водке и кофе он давно перевыполнил.
Надо очистить организм сухим красным вином.
Открыв дверцу бара, он выбрал бутылку сухого красного из Испании. Вкус у вина был отменный. Но крепость – явно повыше, чем обещанная на этикетке.
Закружилась голова. Легкая тошнота вскоре прошла, но голова… «Что, черт возьми, с моей головой?»
Это была последняя мысль Юрия Федоровича перед тем, как он провалился в забытье – то ли в обморок, то ли в крепкий сон. Еще он успел услышать легкое поскрипывание входной двери, хотя был уверен, что закрыл дверь изнутри на ключ, и на мгновение промелькнула перед ним бестелесная тень…
К счастью, это оказался всего лишь сон, похожий на обморок. Когда зыбкая пелена перед глазами растворилась, ясно обрисовалась фигура человека, сидевшего в «шахматном кресле» напротив.
– Отдохнул? Ну, слава богу. Я уже стал беспокоиться, – сидящий в кресле человек оказался Бадмаевым. – Если мужчина в нашем возрасте более получаса ни разу не всхрапнул – значит, скорее всего умер.
– Я так долго спал? А как ты вошел? Дверь же была закрыта…
– Нет, мой друг, дверь была не заперта.
– Она была заперта!
– Значит, внимательно проверь бумаги на столе и в портфеле. Не сомневаюсь, ты всюду оставил свои секретки.
Через минуту Юрий Федорович с удивлением заметил:
– Секретки нарушены. В бумагах рылись. Но из моего портфеля ничего не пропало.
– Скорее всего сняли копии. У меня не сумели, у тебя получилось. Ну, да это мало что меняет. Батай все равно мертв, ты – слава богу, жив. Камни исчезли безвозвратно.
– А вот тут ты не прав. У меня стойкое ощущение, что камни всплывут. Причем раньше, чем мы с тобой предполагаем. Завтра я уезжаю. А дело это, убежден – «висяк». Так было во всех делах по преступлениям, организованным Осиной. Делу – конец. А вот камням предстоит новая жизнь…