Анна повела его поздороваться с Алиной, но, когда они вошли в гостиную, с кресла поднялся граф Евгений. Не слыша собственного голоса, Анна представила мужчин друг другу. Покой, который она лишь минуту назад обрела в объятиях Антона, исчез в одно мгновение.
— Поздравляю вас с обручением, — услышала она голос графа. Антон в ответ улыбнулся и кивнул.
— Благодарю вас, я действительно самый счастливый мужчина на свете.
Что же с ней происходит? Граф ей не нравится, в этом она уверена. Он совсем не приветлив, в отличие от Антона. Вот в чем дело! Граф слишком надменен и кичлив — вот что ее беспокоит. Но нужно что-то сказать, начать разговор.
— Какое тягостное время для страны! — она едва узнала свой голос.
Евгений кивнул.
— Да. Смерть царя — истинная трагедия.
— Вы не знаете, что случилось с манифестом? — не подумав, произнесла Анна.
— С каким манифестом? — встревожился Антон.
Евгений с интересом посмотрел на Анну.
— Манифест, который был первым шагом к парламентскому правительству, — сказал он. — Он давал право членам земств входить в состав государственного совета. — Евгений сжал губы и поднял бровь. — Мне кажется, царь поспешил, введя систему выборных органов местного самоуправления. Это привело к тому, что вместо опытных управленцев в сложностях местных законов пришлось разбираться людям, не имеющим специального образования.
«Какой высокомерный тон, — подумала Анна. — Высокомерный и горделивый. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, какую роль в истории с этим документом сыграла я».
— Любые перемены требуют времени и сил, — спокойно ответил Антон. — Конституционная монархия свела бы на нет революционное движение в России.
Граф бросил на него колючий взгляд.
— Наш крестьянин груб и неотесан. Он лучше понимает нынешнюю систему. Излишняя мягкотелость спровоцирует рост терроризма, а не прекратит его. В любом случае пока все это только разговоры. С воцарением Александра Третьего началась новая эпоха.
— Надеюсь, лучшая, — добавил Антон.
Рот Евгения искривился в вялой усмешке.
— Наш новый царь — настоящий самодержец. Его величество принял решение уничтожить манифест своего батюшки. Запомните мои слова: новые порядки сокрушат либералов. И я этому только рад.
Несколько секунд граф Евгений рассматривал онемевшую от изумления пару, как будто только сейчас неожиданно понял, с кем разговаривает. Потом он широко улыбнулся, и лицо его просветлело.
— Я позволил себе некоторую вольность. Прошу меня простить. Разрешите предложить вам бренди или чаю.
Хамелеоновская перемена в облике графа неприятно удивила Анну. Она внутренне сжалась и услышала, как громко и быстро забилось в ее груди сердце. Поразительный человек! То он смотрит на тебя свысока, то обезоруживающе любезен. Именно эта двойственность его натуры так взволновала ее.