Временно исполняющий (Данилов) - страница 51
— Что ты там нашел? — спросил Ватолин, когда на суетливость командира батареи обратил внимание и Кормановский.
— У меня идея! — Заруднев просиял. — Вот сюда, где повыше, поставить пушки. А чуть рассветет — бить бронебойными по немецким самоходкам. Рядом они, промахнуться трудно… И каюк им, на нас больше не пойдут…
— Не новая идея, — буркнул Ватолин, — высказывал уже. А потом как?
— Потом просто. Смотрите, — Витя указал на крутой лаз под фундамент бывшего каменного здания. — Расширим. Отстрелявшись, спрячем пушки туда. Затащим на руках. Пусть тогда фриц палит. Отсидимся…
Ватолин не ответил, потому что слушавший Заруднева командир стрелкового полка молчал.
— Это хорошо. Такие, как вы, в армии нужны. И служить вам, как медному котелку… А я — нет, я, как только кончится война, сразу демобилизуюсь. Люблю спокойную жизнь, чтобы никто не командовал и чтобы тишина-а…
Сон сморил сержанта. А старший лейтенант так и не задремал: и лежать жестко, и мысли колючие, как иглы… Поднялся, как только виден стал обращенный на восток, ведущий в убежище проем. Походил возле выдвинутого вперед орудия, вернулся, разбудил бойцов, велел занять свои места.
Подошел командир батальона Просолов, посмотрел наводку орудия Плотникова, крутанул рукоятку поворотного механизма.
— Лучше сначала по этой самоходке. Она самая зловредная.
Плотников, отпрянув от прицельного приспособления, плавно нажал спуск. «Самая зловредная», как подстреленный, упавший на передние лапы зверь, уткнулась в землю. Второй снаряд, ударившись о другую самоходку, срикошетил и с пронзительным визгом улетел ввысь. Но третий вспорол ей бок. Четвертый угодил в дзот, подняв над ним клуб пара. Пятый разметал перекрытие над крупнокалиберным пулеметом.
Орудие Весенина до поры молчало, но когда в ответ на скорострельную, ошеломляющую стрельбу Плотникова тявкнула немецкая пушка, накрыло ее первым же разрывом. И еще добавило…
Кто-то из наблюдавших за боем стрелков не сдержался:
— Ну Яшки-артиллеристы! Лупят, как гвозди заколачивают…
— В укрытие! — скомандовал Заруднев.
Но его не сразу услышали.
Азарт и на войне — азарт. Тем более азарт батарейцев, стрелявших до сих пор исключительно с закрытых позиций и не видевших, куда стреляли. А тут все на виду: совсем, оказывается, нестрашные самоходки, мечущиеся, ползущие, не знающие, где спрятать головы, немцы, перевернутый пулемет… Вот что значит внезапность и гай называемый «прямой выстрел», когда до цели рукой подать!
— В укрытие! — срывающимся голосом снова приказал старший лейтенант. Однако укрываться уже не было смысла.