Моя просьба оказалась благосклонно воспринята владельцем «Драконьей головы». Он пожал плечами и простодушно заметил: — Ну отчего же нельзя… Можно, конечно. — А когда я обрадованно просиял, он, задумчиво почесав затылок, добавил: — Только это… Не бесплатно, само собой…
— И во сколько же мне встанет это удовольствие? — моментом погасив преждевременную, как выясняется, радость, осторожно поинтересовался я.
— Да всего лишь в золотой ролдо, — невозмутимо ответил тьер Труно.
— Что?! — вызвала у меня неподдельное возмущение заломленная продавцом цена. — За что золотой-то?!
— Так за просмотр карты, — любезно пояснил тьер Труно. И откровенно ухмыльнулся: — А ну как запомнишь расположение всех нанесённых на неё меток!
Я смешался в первый миг, однако быстро взял себя в руки и с негодованием опроверг высказанное Калвином предположение, означив свой интерес как обычное желание удостовериться в качестве приобретаемого товара. Цена-то загнута порядочная, а потому не хотелось бы приобрести кота в мешке.
После непродолжительных препирательств мы всё же договорились. Сошлись на трёх серебряных ролдо. И это конечно слишком дорого, за то чтоб просто на карту взглянуть, но жадюга этот — Калвин Труно, больше ни в какую не соглашался уступать. Не помог никакой Дар убеждения, чтоб плату за просмотр до медяшки скостить… Пришлось, скрепя сердце, согласиться на выставленные условия.
Мы поднялись на второй этаж таверны, где у её владельца имелись личные апартаменты. Не комната или несколько, а именно апартаменты. Иначе и не скажешь, угодив в эту обитель строгой и стильной роскоши, вполне приличествующей и жилищу какого-нибудь аристократа.
Пока я с любопытством оглядывался, рассматривая лакированный паркетный пол, затянутые гобеленами стены, хрустальную люстру с семью магическими светильниками, изящную мебель красного дерева, тьер Труно незаметно исчез. Появившись вновь уже со здоровенным тубусом в руках.
— А вот и карта, — оповестил меня хозяин апартаментов. И приглашающее махнул рукой, предлагая подойти поближе к стоящему посреди комнаты большому столу на ажурных ножках.
Я подошёл. А тьер Труно, выждав немного, и бросив на меня хитрый взгляд, жестом искусного фокусника выдернул из здорового тубуса один-единственный пергаментный свиток и мгновенно развернул его на столе.
Тут я и замер, разинув рот, и ошеломлённо взирая на монументальное полотнище размерами шесть футов на четыре, чуть не полностью покрытое разноцветными пятнами и точками, в левом верхнем углу которого можно было легко разобрать нижеследующую надпись: