— Не переживай, мы в курсах, что денег у тебя кот наплакал, — перебил меня посланец Угрюмого. И сказал: — Гони пятёрку золотом прямо сейчас. И пиши долговую расписку. Ещё на двадцать!
— А не сильно жирно вам будет? — не нашёл ничего лучше как съязвить я, поразившись откровенной наглости римхольских бандюг.
— Да нет, нормально, — заверил меня Молох. И проговорил: — Это будет тебе хорошим уроком…
— Уроком в чём? — на всякий случай уточнил я, догадываясь впрочем каким будет ответ.
Но Молох не ответил на поставленный вопрос. Допил парой глотков своё вино, и вперив в меня жёсткий взгляд своих чёрных глаз, сказал, одновременно с этим сминая одной рукой медный кубок в бесформенный ком: — В общем, гони деньги, Стражник… Или, обещаю, из города ты сможешь выбраться только на погост…
— А может не будем обострять? — миролюбиво предложил я, всё ещё питая надежду разойтись хотя бы при своих. И предложил свой вариант решения возникшей проблемы. — Давайте лучше замнём возникшие непонятки. Я ведь вам реально ничего не должен, а значит и напрягаться вашей шайке по факту не из-за чего… Надо только вашему набольшему восстановить свой пошатнувшийся авторитет… Но тут же можно обойтись и без лишних телодвижений! Давайте я просто свинчу завтра из Римхола… А Угрюмый не мешкая заявит, что меня зашугали по страшному, оттого я и удрал…
И ещё не договорив до конца эту фразу, я уже понял что крупно ошибся, затевая такой разговор. Ибо Молох явно расценил моё компромиссное предложение как проявление трусости, судя по мелькнувшему в его глазах презрению. И по тому, что он, тут же раздвинув губы в снисходительной улыбке, спросил:
— Что, сдулся, молокосос?..
А когда я, нахмурившись, собрался уже было сказать ему что-нибудь резкое в ответ, протянул руку и поощрительно похлопал меня по щеке, сказав. — Давай-давай, не рассусоливай попусту, а беги уже за кошелём…
Кажется, Молох ещё что-то хотел сказать… Но этому помешал мой кулак, неожиданно прилетевший ему в рожу. Жаль, только стол оказался слишком широк, а руки у меня коротковаты, и из-за этого удар вышел несколько смазанным… Не дотянулся я малость… Носяру этой безмерно наглой твари своротил, но не вбил в черепушку, как хотел… Мой противник, в результате, лишь башкой мотнул, разбрызгивая по широкой дуге веер кровавых брызг, да со стула слетел. Но не упал замертво, сразу с пола подорвался. И даже почти успел вскочить на ноги, когда ему прилетел новый удар — сбоку, в между скулой и челюстью, заставивший Молоха повторно пол поцеловать.
Затем я сам помог подняться с пола своему ошеломлённо мотающему головой противнику, схватив его за ворот плаща. Мгновение подержал поганого урода, потерявшего ориентацию в пространстве и перебирающего подкашивающимися ногами, и резко, выплёскивая всю клокочущую во мне ярость, опустил мордой лица на стол.