— Показать? Но я давно уже и носа не кажу на Скалу. Там теперь не одни призраки. Там поселились сквоттеры, да не простые: говорят, они так ошалели от жажды, что пьют людскую кровь.
— От кого вы об этом слышали? — встрепенулся Хольт. Что-то в его голосе заставило встрепенуться и меня.
— Так это… все о том толкуют, на каждом, можно сказать, углу. Точно не упомню, нет. И уж увольте, больше я туда ни ногой.
— Вы отправитесь туда с нами, даже если для этого нам придется вас связать. Будете сотрудничать — мы вас и обратно доставим. Не захотите — бросим там, возвращайтесь вплавь. Плавать-то умеете? — Хольт повернулся ко мне и Каден. — Вы оба пока свободны. Если мы найдем на острове кого-нибудь подозрительного, он будет представлен Таху на опознание.
Когда мы покинули здание, Каден взяла меня за руку.
— Давай пройдемся по пристани. Я слишком издергалась, чтобы возвращаться в комнату.
Туман над заливом сгустился, окутав остров еще плотнее. Похолодало. Каден подняла воротник своей куртки и сунула руки в карманы.
Мы шли по набережной, когда я вдруг почувствовал какую-то перемену. Огляделся и понял: вооруженные охранники за нами больше не следуют.
— Должно быть, засиделись в комнате отдыха и даже не знают, что мы уже ушли, — ответила Каден, когда я поделился с ней своими наблюдениями.
Мне приятно было почувствовать, что никто больше не следит за каждым моим движением. И остаться наедине с Каден. Она была первой женщиной, к которой меня не просто тянуло, а рядом с которой я чувствовал себя уютно. Меня страстно влекло к Иксчель, но то была именно похоть, а не любовь. К Каден же я испытывал не просто теплые чувства: мне хотелось заботиться о ней, защищать ее.
Неожиданно она остановилась и подняла на меня глаза.
— Мы чертовски несправедливо обошлись с тобой, правда ведь, Тах?
— Что ты имеешь в виду?
— Тебя вырвали из твоего мира. Была у тебя семья? Жена? Дети?
Я покачал головой:
— Из всех близких у меня остался только дядя. Я не женат.
— Возлюбленная?
Я помедлил, потом ответил:
— Женщина, которая мне нравилась, — да, была. Но я не собирался провести с ней всю оставшуюся жизнь.
— Неужели ты ни о чем не тоскуешь? Быть того не может.
— Как не тосковать, тоскую. О многом. Мне бы хотелось снова стать живым и оказаться там, где вода чиста, а люди не испускают зловоние. Но главное, о чем я сожалею, это о двух людях, которых должен был убить.
Каден покачала головой и насмешливо произнесла:
— Вот уж не думаю, что несостоявшееся убийство — серьезный повод для сожалений.
— Не убийство, а то, что ты назвала бы казнью. Ксайп, Свежующий Господин, и Золин, предавший моего отца, остаются в Сем Мире. Они едят, спят, наслаждаются роскошью. Я не буду знать покоя, пока они оба не умрут.