в его голове вскипел. Вскоре Дрисс очень проголодался, но плодов на кактусах уже не осталось. Он вышел к сельскому домику с соломенной крышей. Позади на пустом горном склоне росли еще кактусы, по-прежнему розовые от сотен
гиндият. В сарае залаяла собака. Людей видно не было. Дрисс постоял и послушал собаку. Затем направился к кактусам. Он был уверен, что в доме никого нет. Много лет назад сестра показала ему, как срывать
гиндияты, чтобы в ладони не впивались иголки. Он положил ружье под низкую каменную ограду и начал собирать плоды. А пока рвал их, видел перед собой две слепые красные дыры глаз
джилала и шепотом проклинал всех
джилали. Набрав кучу фруктов, Дрисс присел и начал есть, а кожуру швырял через плечо. За едой он снова проголодался, так что набрал еще фруктов. Лицо, блестящее от крови, мало-помалу потускнело у него в голове. Дрисс думал только о
гиндиятах, которые ел. Горный склон почти окутался мраком. Дрисс посмотрел на часы и вскочил — он вспомнил, что Меди должен получить свое ружье в семь. В потемках ружья нигде видно не было. Дрисс поискал за оградой, куда его вроде бы положил, но там были только камни и кусты.
— Исчезло, Аллах истир, — сказал он. Его сердце колотилось. Он выбежал на тропу и постоял там. Собака лаяла без умолку.
Стемнело, не успел он добраться до ворот казармы. В караульной будке стоял другой человек. Кабран ждал его в комнате. Старая винтовка, которую Дриссу дал отец, лежала на кровати.
— Знаешь, где Меди? — спросил его Кабран.
— Нет, — ответил Дрисс.
— Он в темном карцере, блядский сын. И знаешь, почему?
Дрисс сел на кровать. «Кабран — мой друг», — думал он.
— Оно исчезло, — сказал он и объяснил, что положил ружье на землю, лаяла собака, никто не проходил рядом, и все-таки оно исчезло. — Может, собака и была джинном, — закончил он. Он не слишком верил, что собака к этому причастна, но не мог придумать ничего другого.
Кабран долго на него смотрел и ничего не говорил. Затем покачал головой.
— Думал, у тебя есть хоть немного мозгов, — произнес он наконец. Его лицо стало очень сердитым, и он выволок Дрисса во двор и велел солдату его запереть.
В десять вечера кабран отправился повидать Дрисса и обнаружил, что тот сидит в темноте и курит себси. Камера была полна дыма от кифа.
— Дрянь! — воскликнул кабран и забрал у него трубку и киф. — Скажи правду: ты продал ружье, верно?
— Клянусь головой матери, все именно так, как я сказал тебе! Там была только собака.
Кабран так и не смог ничего добиться. Захлопнул дверь и пошел в кафе на городской окраине выпить чаю. Он сидел, слушал музыку и курил