Несмотря на все случившееся, Рози наслаждалась возвращением на Трентон-стрит почти так же, как поездкой за город этим утром. Она крепко прижималась к Биллу, пока они ехали через весь город по широким улицам. Могучий «харлей» легко разрезал сгущавшийся туман. Последние три квартала они пронеслись как сквозь вату. Передняя противотуманная фара «харлея» великолепно рассекала воздух, как луч фонарика прорезает накуренную комнату. Когда Билл наконец свернул на Трентон-стрит, дома напоминали призраки, а Брайант-парк казался огромной белой пустошью.
Патрульная машина, которую обещал прислать Хейл, припарковалась перед номером 897. На боку у нее красовалась надпись: «Служба охраны». Впереди тачки оставалось свободное пространство. Билл завел туда свой мотоцикл, ногой поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение и выключил мотор.
— Ты вся дрожишь, — сказал он и помог Рози слезть.
Она кивнула и, заговорив, обнаружила, что ей приходится делать усилие, чтобы не стучали зубы.
— Это больше от сырости, чем от холода.
И все-таки, казалось, она знала, что дело не в том и не в другом. Чувствовала — где-то в подсознании, — что все обстоит совсем не так безмятежно.
— Ладно, давай закутаем тебя во что-нибудь сухое и теплое. — Он убрал их шлемы, запер зажигание «харлея» и сунул ключ себе в карман.
— Очень удачная мысль.
Билл взял ее за руку и повел по тротуару к ступенькам дома. Проходя мимо радиофицированной машины, он поднял руку и махнул легавому, сидевшему за рулем. Легавый высунул свою руку из окошка в ленивом ответном взмахе, и лучик уличного фонаря блеснул на кольце, которое было у него на руке. Его напарник, кажется, спал.
Рози открыла свою сумочку, вытащила ключ от двери подъезда — в этот поздний час никто другой его не откроет — и повернула ключ в замке. Она плохо соображала, что делает. Все ее хорошее настроение улетучилось, и прежний ужас обрушился на нее, словно бомба, пробивающая в старом здании один этаж за другим. Бомба, которой суждено взорваться в подвале. У нее неожиданно свело живот от жуткого холода, голова трещала, хотя очевидных причин не было.
Она чувствовала что-то, видела что-то и сосредоточилась на усилии вспомнить, что же это было такое. Оттого и не расслышала, как дверца полицейской машины со стороны водителя отворилась. А потом тихонько захлопнулась. Не услышала она и слабый звук шагов по тротуару у них за спиной.
— Рози? — раздался из темноты голос Билла.
Теперь они стояли в вестибюле, но она с трудом различала фотографию какого-то старикашки, висевшую на стене справа, и тощий силуэт вешалки с медными ножками и задранными кверху медными крючками, стоявшей у лестницы. Почему здесь так жутко темно?