его. Еще больше его задевало то, что это оказалось для него полной неожиданностью. Но особенно бесило его то, что она взяла его кредитную карточку. Она воспользовалась ею только один раз и всего на каких-то триста пятьдесят долларов, но дело было не в этом. Дело было в том, что она взяла то, что принадлежало ему, она забыла, кто, мать твою, хозяин джунглей, и за это ей придется заплатить. И цена будет высокой. Очень высокой.
Он задушил одну из женщин, с которыми проводил время с тех пор, как ушла Рози. Удавил ее, а потом сбросил в озеро, за элеватором. Стоило ли ему и в этом винить свой характер? Он не знал, как это бывает у разных там психов. Он подцепил эту бабу на выходе из мясного рынка на Фримонт-стрит — маленькую чернявую красотку в брючках цвета оленины, со здоровенными, как у Дэйзи Мэй, сиськами, выпирающими из тугого бюстгальтера. Он не отдавал себе отчета в том, как здорово она похожа на Розу, пока не стал дрючить ее на заднем сиденье своей тогдашней служебной тачки, неприметного четырехлетнего «чеви». Так случилось, что она повернула голову, и фонари на верхушке башни элеватора выхватили на мгновение ее лицо, высветили его в определенном ракурсе, и в это мгновение шлюха превратилась в Розу, эту суку, которая бросила его, даже не оставив записки, ни одного гребаного словечка. Прежде чем он понял, что делает, он накинул бюстгальтер на шею шлюхи, затянул его, и язык шлюхи вывалился изо рта, а ее глаза вылезли из орбит, как стеклянные шарики. И самое огорчительное во всем этом — как только шлюха издохла, она совсем перестала походить на Розу.
Что ж, он не запаниковал… Да и с чего бы? В конце концов не в первый же раз.
Знала ли об этом Роза? Предчувствовала это?
Не потому ли она сбежала? Не потому ли, что боялась, что он может…
— Не будь ослом, — пробормотал он и закрыл глаза.
Поганая мысль. Он увидел перед собой то, что слишком часто стало ему сниться в последнее время: зеленая кредитка из Коммерческого банка ATM выросла до огромных размеров и стала летать в темноте как дирижабль. Он торопливо открыл глаза. Руки его саднили. Он разжал пальцы и без всякого удивления взглянул на отметины ногтей на своих ладонях. Он привык к таким проявлениям своего темперамента и знал, как поступить: нужно восстановить контроль над собой. Это значило — думать, строить планы и выполнять их.
Он позвонил в полицию ближайшего из двух городов, назвал себя и представил Розу как главную подозреваемую в крупном мошенничестве с банковскими кредитками (кредитка была худшим из всего происшедшего и никогда не выходила у него из головы). Он назвал ее Розой Мак-Клендон, уверенный в том, что она вернет себе девичью фамилию. Если окажется, что не вернула, он просто представит как случайное совпадение тот факт, что подозреваемая и офицер, расследующий дело, носят одинаковую фамилию. Такие случаи бывали. И фамилия была распространенная — Дэниэльс, а не какой-нибудь Трзевски или Бюскатц.