птица поёт. Лопата — это лопата, и гора — это гора. Птицы летают по воздуху, а цветы цветут в полях”— вот утверждение тасаты. Когда его спросили, что такое ежедневная мысль,
хоин, он ответил: “Я сплю, когда устану, я ем, когда голоден”. Эта ежедневная мысль является конечным
дао, высшим учением буддизма” (Судзуки).
Сатори доступно каждому. Само по себе оно — акт внезапный. Ещё вчера или минуту назад ты мучительно размышлял, терзался, стремился постичь невозможное, и вдруг на тебя нашло нечто, и ты сразу все постиг. Толчком к сатори может быть любое сильное переживание, потрясение, впечатление. Но, чтобы это случилось, нужна определённая психическая подготовка, тренировка.
Школа СОТО в качестве такой тренировки призывает дза-дзен — медитацию, созерцание. Здесь главное — уметь принять идеально спокойное положение тела, отрегулировать дыхание, приучить себя абсолютно отрешиться от всех мыслей или сосредоточиться на какой-то одной из них.
Школа РИНДЗАИ держится практики коан —вопроса или притчи, смысл которых непостижим с помощью логики, но направлен на пробуждение интуиции. Над коаном не размышляют, настоящий ответ на него может быть лишь прочувствован, постигнут через ощущение, но не выражен словами. Вот несколько коанов:
—“Что заставляет тебя отвечать, когда тебя спрашивают?”
—“Когда твоё тело сожгут, а пепел развеют по ветру, где ты будешь?”
—“Каково было лицо у тебя до того, как родители произвели тебя на свет?”
—“Собака — это Будда?”
— “ Хлопок двух ладоней — звук, а что такое звук одной ладони?”
Сатори может быть достигнута и в процессе труда, если человек стремится довести своё дело до художественного совершенства. Оно рождается также и от углублённого созерцания красоты. Иными словами, оно может прийти к человеку в любое время, в любом состоянии. Каждый волен выбирать метод, который ближе его натуре.
“Я не люблю сидеть, как индийский монах, неподвижно, и сосредотачивать мысли в глубине живота. Я достигаю духовных вершин, стреляя из лука.
Утром, ещё в тумане, когда лишь рассвело, я иду по росе разноцветных мхов, окружающих мой храм, к тому камню, где укреплён треугольник моей мишени. Я беру с собой только одну стрелу. Я беру только одну, потому что должен в одной сосредоточить весь свой опыт стрелка из лука, всю свою мужскую силу, всю глубину своей мысли. Моя воля переходит на кончик стрелы. Я знаю, что у меня только одна стрела, и, значит, она должна попасть в цель. Я сосредотачиваю все на кончике стрелы и бросаю её в цель. И когда стрела, дрожа, впивается в треугольник, я думаю, что поднялся ещё на одну ступень по пути самоусовершенствования”.