— У нас гости, — сообщил он. — Угадай, кого я встретил у Германа?
Ну, конечно. Герман… Как же не похвастаться новым приобретением?!
В гостиной она увидела Ромео. Он отрастил рыжеватую бороду. На столике перед ним стояла рюмка и бутылка коньяка, Ромео медленно раскуривал сигару. В кресле напротив расположился Герман, бледный и напряженный.
— Боже, неужели мы снова в сборе! Просто как в прежние времена.
— Фреда не хватает, — улыбнулась Моника и осторожно села рядом с Германом. Она почувствовала, как тот подобрался, и попросила служанку принести чешского пива. Когда-то они пили его на крыше. Услышав ее заказ, Ромео насмешливо поморщился и осушил очередную рюмку.
Патрик не выпускал ее пальцев, то и дело дотрагивался до ее волос, и Моника отвечала ему долгим взглядом. Ромео задумчиво смотрел на них, в его усмешке проскользнуло что-то похожее на жалость.
— Расскажи о Париже, Патрик, — попросила она.
— Там столько обанкротившихся, «мертвых» предприятий! Такой труп можно продать по кускам…
— Моника, захотелось в Париж? Тебя снова потянуло путешествовать? — ядовито спросил Герман. — Прага, Лондон…
— Россия.
— Так эти бриллианты оттуда? Твои запросы помельчали. Глаз Анубиса, это я понимаю!
Моника переключила внимание на Ромео. Тот подошел к телефону и назвал номер — звонил какой-то девушке.
— Почему ты не куришь? — донесся голос Германа. — В свое время ты дымила, как паровоз. Как твои пальцы не пожелтели!
Она не прореагировала. Разговор Ромео занимал ее. Его неуловимые интонации, вопросы… Копия, совершенная копия бесед с нею! Эта бесконечная, откровенная болтовня, которой она когда-то так дорожила, была всего лишь манерой, его манерой… Прием применим к каждой, незачем стремиться к разнообразию.
— Я принесу пластинки, — Моника поднялась наверх, чувствуя на спине три пары глаз. В темноте коридора скрипнуло колесо. Она обернулась. Старик в кресле-каталке манил ее рукой. Она подошла, коляска въехала в кабинет. Видимо, он был устроен таким образом, чтобы слышать, что происходит в гостиной, потому как среди эха голосов она различила хвастливые нотки Патрика.
— Просто, если ты устроишь это, я отдам ее тебе. Мне нужны эти документы.
Ромео стал хохотать. Он плохо понимал происходящее. Жаль, Патрик не устроил аукцион. Хотя Ромео не дал бы ни гроша, не в его характере — раскошеливаться.
— Почему ты думаешь, что я не получу ее иным путем?
— Ты не пойдешь против меня. Герман, ты ведь умный человек. Как дельфин. Ты знаешь, я продам тебя с потрохами Вегетарианцу.
— Валентино? Что за бред вы несете? — для Ромео друзья говорили на другом языке.