Вскоре Клара отпустила посетителей и холодно обратилась к Юлиусу:
— Надеюсь, вы исправно вели все дела Вацлава. Но мне бы хотелось, чтобы после оглашения завещания вы передали дела другому нотариусу, моему знакомому.
— Как вам будет угодно.
Сухая, жесткая, холодная. Недавняя приживалка, Клара наконец почувствовала себя хозяйкой жизни.
— Могу теперь объявить вам, не таясь, что дела моего племянника подвергнутся тщательной проверке вашего коллеги. Приведите их в идеальное состояние, иначе я буду вынуждена обратиться в суд.
Юлиус спешил сюда, как друг дома. Но в его утешении и поддержке никто не нуждался. Эта женщина, грезившая наследством Вацлава, обвиняла его в растрате!
— А теперь, прошу, оставьте меня. Мне нужно уладить множество дел.
— Неужели вам не любопытно спросить меня о завещании? — сладко поинтересовался Юлиус.
— После похорон, — отмахнулась Клара. Она была полностью уверена в воле племянника.
— Как угодно. Да и я не могу пока разглашать тайну. Единственное, о чем могу сообщить: два дня назад Вацлав внес в завещание изменения. Текст был написан заново! — с этими словами Юлиус удалился из комнаты, но Клара нагнала его в прихожей.
— Отвечайте! Неужели все досталось этой нищенке? Деньги? Замок? Земли? Боже мой! Ваши слова… Ведь вы неправду сказали? Нет, это неправда! — фурия схватила его за лацканы пиджака, оцарапав длинными ногтями шею, и стала трясти. Юлиус медленно отстранил ее.
— Кстати, Клара, я хотел вас попросить отдать мне бутыль лечебного настоя… в память о Вацлаве.
Женщина подскочила, как ужаленная.
— Нет! — ее голос дрожал, глаза бегали. Вдруг, повинуясь какой-то идее, Клара замерла. — Я… не уверена в припадке, я думаю, что бальзам отравлен. Девка подсыпала Вацлаву что-нибудь, и он… — Клара захохотала. — И вот все наследство ее.
Юлиус выбежал за порог, за его спиной еще раздавался дьявольский смех. Стеф попросила его принести бутылку, не потому ли, что пыталась скрыть улику? Не потому ли, что она повинна в смерти Вацлава? От воровки и мошенницы один шаг до убийцы. Вацлав мог запросто поделиться с ней намерением составить новое завещание, где она названа единственной его наследницей. И ее плохое самочувствие — лишь ловко разыгранная сцена, чтобы заполучить бутыль. Вот почему она отказалась от доктора — тот бы вывел ее начистоту! Юлиус должен сообщить полиции.
Он влетел в свой дом, в гостиную. Никого. Неужели Стеф сбежала?
— Стеф! — крикнул он.
Тишина. Он прошел по комнатам. Девушка лежала на его кровати в забытьи, рука прижала к животу.
— Стеф…
— Ты принес бальзам?