Неделю спустя по беспроволочному радиотелеграфу в полицию Вены поступила информация об убийстве, совершенном в Праге. Убийцей была женщина, имеющая отпечатки пальцев, соответствующие отпечаткам Моники Каттнер, разыскиваемой за серию преступлений. Отпечатки пальцев были сняты с оставленного ею ножа и оказались идентичны имеющимся в картотеке. По заключению экспертов убийство было совершено путем отравления цианистым калием. В качестве доказательства имелась бутыль настоя, в котором был обнаружен яд. Преступница не поймана.
В кабинете начальника полиции прогремел голос:
— Позовите Германа!
Среди его сотрудников еще не было более умного, более расчетливого и трезвого, чем Герман, ведь побороть преступность способен только преступник. А за полгода Герман прошел хорошую школу: перевоплощения, тайные проникновения в притоны, «подсадка» в тюремные камеры. Но никогда он не примерял полицейскую форму, не показывался на улице с ротвейлером[7]. Вот и сейчас Герман появился в твидовом костюме и производил впечатление молодого денди. Образ так не вязался с местом, где он очутился.
Нельзя было назвать Германа расторопным, он никогда не делал более того, о чем его просили, и выполнял задание точно в указанные сроки, но не ранее. Он никогда не требовал увеличить жалование, не просил новых должностей. Герман оставался равнодушным к славе и ни разу не допустил, чтобы его имя украшало страницы газет.
— Ты едешь в Прагу. Я знаю, город тебе знаком. Ты жил там с отцом два года. Тем легче тебе будет найти Монику Каттнер.
Начальник знал, Герман не откажется. Он никогда не отказывался. Но теперь не торопился с ответом. Будто что-то шевельнулось в душе, похожее на утерянную честь.
— Распорядитесь заказать билет, — был ответ, и через минуту кабинет опустел.
Герман спустился по лестнице, забрал у слуги длинное пальто с каракулевым воротником и манжетами и вышел на мороз улицы. Но холодно ему стало еще там, в кабинете. Быстрым шагом он зашел в ближайшее кафе, надеясь согреть душу чашкой дымящегося кофе.
Быть может, все это время он и стремился именно к этому, к встрече с Моникой. К встрече необычной, где последнее слово останется за ним, где он получит над ней полную власть и сможет распоряжаться ее жизнью по своему усмотрению. Он никогда не рассчитывал, что мечта его сбудется так скоро. Он готовился к долгому ожиданию, но не бесполезному. Готовился к ее приезду сюда, ее возвращению. Здесь его власть росла. Быть может, он не был в глазах начальства идеальным полицейским, радеющим за правое дело. Он стоял выше этой идейки, он стремился стать тайным королем города. Образ Вегетарианца его вдохновлял, Герман хотел переплюнуть любые его замыслы.