Он очнулся в темноте, его поразила тишина, изредка нарушаемая тихим стоном. С фонарями в руках по полю шествовали русские, собирали раненых — и своих, и чужих. Но Ромео не мог позволить себе попасть в лагерь военнопленных. На его долю хватит. Луч фонаря ударил в лицо, расслабленное, с легкой улыбкой. Лицо мертвеца, какой бы ужасной смертью он не умер. Сколько видел их Ромео на своем веку! Как легко изобразить печать смерти! И его лицо снова потонуло во мраке, тихие голоса стали отдаляться, наконец, замолкли совсем. Лишь вдали еще мерцали огни санитаров — собирателей падали. У него впереди только ночь. С утра поле очистят от трупов. Ромео закрыл глаза.
Впервые он побывал в гостях у Фреда, когда они оба были еще мальчишки. Тогда он встретил Монику. Она сидела напротив, в огромной столовой, где стены были расписаны странными рисунками. Она ела гранат, и ее губы были влажными от сока, темно-красными. Казалось, еще секунда, и тонкая струйка поползет вдоль подбородка. Моника напоминала вампиршу с испачканными в крови губами. Когда Фред представил Ромео, она только кивнула головой. Фред, зная, каким успехом пользуется его друг у женщин, довольно хмыкнул. Энрико пожал плечами и только вечером осознал, насколько равнодушно она восприняла его появление. Моника знала о власти своего голоса, одно ее «Здравствуйте!» могло заставить человека присмотреться к ней, но она предпочла остаться в тени. Самый верный признак полнейшего безразличия.
Профессор Каттнер был раздражен, он беспрестанно поучал Ромео, как надо держаться за столом. Энрико надолго запомнил его гневные, пропитанные ядом наставления:
— За едой принято заправлять салфетку за воротник после того, как блюда поданы! Ей не вытирают ни руки, ни рот.
Моника, что сидела напротив, поднесла салфетку к губам и слегка дотронулась до них. Она молчаливо подсказывала ему, как следует ей пользоваться. Он повторил ее жест, небрежно положив салфетку слева от тарелки, хотя ему не терпелось ее скомкать. Моника стала его немым учителем, он копировал ее действия, взял крайний бокал справа и самую дальнюю от тарелки вилку. Правда, Ромео держал ее правой рукой и совершенно не прибег к ножу, чем заслужил рассерженный взгляд папаши.
— Картофель не поливают соусом! Соусы для мяса и рыбы.
Никогда еще Ромео не испытывал подобного унижения. Возможно, этим он вызвал жалость Моники, и потому она поднялась в комнату Фреда вместе с ними. Перед Ромео, знатоком женщин, Каттнер хотел похвастаться сестрой. Фред вынуждал ее заговорить.
— В старом научном журнале я прочитал одну статью, автор — член лондонского Общества психических исследований. Ты ее читала? Статья о почитаемой тобой Блаватской