Алессио шагал по пустырю среди последних промкорпусов. Теперь можно было вздохнуть полной грудью: фабричные постройки редели, начинались болота и заросли тростника.
За неудачников я голосовать не собираюсь. Пусть отваливают в кегли играть, коммунисты придурочные!
Алессио отметился на проходной, попрощался с толстой теткой, окончательно скисшей в своей будке, и выскочил наружу. Там было море.
На парковке роились рабочие, приехавшие на смену. Прежде чем усесться в свой «пежо» с двумя боковыми спойлерами и одним задним, Алессио оглянулся на домну. АФО4, или УФО, неопознанный объект, — так ее все называли. Что бы ни происходило, пусть хоть война (как во время Второй мировой, в сорок четвертом, когда завод заняли нацисты), домна казалась символом стабильности. Глядя на нее, все время хотелось улыбаться. И сейчас Алессио смотрел на нее и улыбался.
С длинным хоботом-углесосом, с треугольной мордой, домна напоминала мощный скелет готического храма в самом начале его строительства. Вот именно, в самом начале… Алессио подумал о том, что розовое тело его сестры только-только начинает развиваться. У нее появились грудь и бедра. Призывно манит темный пушок в паху и под мышками; когда она возвращается с моря и скидывает купальник, чтобы пойти в душ, по комнате распространяется животный запах.
Алессио не верил, что Анна уже уединяется с мужчинами в кабинках для переодевания. Страшно представить, что они там вытворяют.
3
Все это понарошку, но и не совсем.
В заляпанном зубной пастой зеркале над раковиной отражаются светленькая и темненькая. Обе — в бесстыжем виде. Обе трепещут в ожидании, распустив волосы и призывно надув губы. На стиральной машине, в опасной близости к краю, стоит переносная магнитола, из которой на полной громкости вырываются мелодии девяностых.
Анна и Франческа одни, дома у Анны. Как только начинается новая песня, девчоночьи тела отзываются ритмичными движениями.
Дверь ванной закрыта на ключ, окно распахнуто. Во время летних каникул, каждый понедельник утром, когда все на работе, они поднимают жалюзи, отодвигают занавеску и крутятся перед зеркалом. В доме напротив только пенсионеры и бездельники — бояться особо некого.
Девчонки ярко красятся; помада размазывается по лицу, тушь течет на жаре и склеивает ресницы, но им все равно. Так начинается их маленький стриптиз. Они прекрасно понимают, что за ними будут подглядывать, и при этом кто-то уж точно расстегнет свои штаны.
Начинается новая песня. Анна и Франческа копируют Бритни Спирс. Судя по глазам, следящим за ними из соседнего дома, им это удается неплохо.