«Я ехал со скоростью двадцать пять миль в час, — это показал водитель грузовой машины Джон Кеплин, проживающий по адресу: Лондон, Уэст Норвуд, Ю. В. 25, 350. Вересковый холм, Эскейнхауэ, квартира 9. — Видимость была едва удовлетворительной, а дорога грязной и скользкой, однако моя машина оснащена воздушными тормозами. Я не видел женщину почти до того, как машина ударила ее. Она, очевидно, стояла позади будки с телефоном-автоматом на перекрестке Нортклиф-роуд и Гранд-парэйд. Мне показалось, что именно оттуда она внезапно появилась передо мной. Я затормозил и попытался вывернуть машину, но поздно… После выезда из нашей базы в Лондоне я находился в пути часов пять, но не скажу, чтобы чувствовал себя усталым».
Вот и все. Билл закрыл папку с материалами о смерти своей жены и протянул Керну.
Инспектор поднялся.
— Разумеется, я хочу еще раз выразить вам мое глубочайшее сочувствие, мистер Ирвин. Но коль скоро я здесь, я хочу задать еще вопрос и надеюсь, что вы не сочтете меня слишком уж назойливым. Коронер вынес решение о смерти в результате несчастного случая, и мы не собираемся возражать против этого. Но вместе с тем я все же задаю себе вопрос и хотел бы спросить вас: не испытывала ли ваша супруга в последнее время какого-либо нервного расстройства и не могло ли произойти так, что она умышленно…
— Вы хотите спросить, не покончила ли она с собой? Не сама ли она бросилась под грузовик? — Билл отрицательно покачал головой. — Моя жена была католичка.
— Да? В таком случае будем считать вопрос исчерпанным. Надеюсь, вы не обижаетесь, что я задал такой вопрос. Еще раз до свидания, мистер Ирвин. — За полицейскими хлопнула дверь, и он наконец остался один.
Теперь он мог вскрыть письма, накопившиеся за это время и содержавшие главным образом соболезнования. Несколько писем пришло еще до смерти Мэри.
Он открыл письмо от Аллана Уэйна.
«Дорогой Билл… мое огромное сожаление… мы должны встретиться в самое ближайшее время…
Я не нахожу слов выразить, как я потрясен… По делу фирмы… конечно, мы не несем каких-либо обязательств, но, вероятно, было бы можно в какой-то мере компенсировать…»
Будь он проклят, этот Джамбо! Он находит для себя возможным уже СЕЙЧАС упоминать о деньгах! Билл всегда возражал, что Мэри работает для Уэйна. Он чуть ли не наяву слышал ее голос во время одной из их частых ссор из-за этого. «Дорогой мой, да ты просто ревнуешь… меня… ревнуешь к Джамбо! К глупенькому старине Уэйну, который даже взглянуть на женщину не умеет! Да он же просто дойная корова, дающая возможность нам есть, и платить за квартиру».