— Номер 350? — К Биллу осторожно приблизился самый маленький мальчишка. — Это же крысятник!
— Крысятник?! — Билл зажал шиллинг в кулаке. — А скажи, где этот крысятник?
— А зачем вам знать? — спросил старший, не сводя глаз с руки Билла. — Все равно там теперь никто не живет.
— А вот и живет! Например, человек по фамилии Джон Кеплин.
— Джон Кеплин?! — Мальчонка удивленно посмотрел на Билла. — Который шофер на грузовике? На большом красном грузовике?
— Правильно, на большом красном грузовике. Ну, скажи, где его дом?
— Вон на самой горе — большой, похожий на замок. Но Питер сказал вам правду. Там уже никто не живет. Все уехали. Дом непригоден для жилья, и его скоро — тю-тю…
— Ты хочешь сказать — снесут? А мистер Кеплин тоже съехал?
— Все съехали. — Несмотря на соблазн получить награду, ребятам начали надоедать расспросы. — Оттуда все съехали еще недели две назад.
— Спасибо. — Билл вручил мальчишкам шиллинг и отправился дальше. Вот невезение! До завтра вряд ли узнаешь, куда переселены жильцы дома. Хоть он не представлял себе, что сказать Джону Кеплину, но твердо знал, что обязательно должен был переговорить с ним.
Крысятник! Примерно на полпути к вершине холма дорога делала поворот, образуя нечто вроде полукруга. Ни одно из окон не было освещено, и дома тут явно были нежилыми уже давно. Очевидно, дом № 350 был последним, который освободили жильцы.
«Большой, похожий на замок»… Билл поднялся на крыльцо в надежде найти указатель с новыми адресами жильцов, но ничего не обнаружил. Висевшая на ржавых петлях дверь с вырванным внутренним замком и разбитыми стеклами была распахнута настежь и качалась от ветра. Спрашивая себя, какое наказание может быть за проникновение в предназначенное к сносу пустое здание, Билл прошел в дверь, чиркнул зажигалкой и, высоко подняв ее, сделал несколько шагов по лестнице. Обычно он не боялся темноты, но в этом доме, очевидно, был лабиринт коридоров, а запах сухого гниения подсказывал ему, что в любой момент у него под ногами может провалиться половица.
Второй этаж. Площадка показалась ему неустойчивой и осевшей, и он представил себе образования серой плесени, покрывшей балки, на которых она держалась. Под ногами хрустнула валявшаяся на полу штукатурка.
Третий этаж. Здесь половицы были еще более неустойчивы, и из коридора несло отвратительной гнилостной вонью. Дом показался Биллу не только заброшенным, но и каким-то зловещим, наполненным отчаянием. Из темных углов за ним наблюдали маленькие острые глазки. Он слышал шорох. «Крысятник», — вспомнилось ему. Прошла всего лишь неделя-другая, как из дома съехали жильцы, но тут уже кишели другие квартиранты.