Едва переступив порог кабинета Аллана Уэйна, Билл обратил внимание, что Джамбо сильно изменился. За несколько недель, что они не встречались, он постарел и похудел. Его лицо, обычно жизнерадостное и румяное, было бледным и измученным, а костюм висел на нем, словно кокон на мертвой гусенице.
— А, Билл! — воскликнул он, тяжело, как дряхлый старик, поднимаясь из-за письменного стола. — Очень мило с вашей стороны навестить меня. — Его рукопожатие было вялым и сухим. — Извините за столь скромную обстановку, старина. Боюсь, что она не очень походит на мой кабинет в Лондоне. — На бледном лице появилось нечто вроде улыбки.
Билл обвел взглядом маленькую, плохо обставленную комнату. В лондонском кабинете Уэйна на полу лежал персидский ковер, над камином висели две картины модного художника, в клавесине был устроен бар, а письменный стол с множеством кнопок и переключателей напоминал контрольную панель для запуска космического корабля. Здесь же кабинет был сугубо деловым — стальной сейф на голом деревянном полу, стол, два венских стула и столик с различными планами и бумагами на нем.
— Спасибо, — поблагодарил Билл, опускаясь на стул, пододвинутый ему Уэйном. Да, возможно, что этот человек убил его жену, и Билл намеревался добиться от него правды, но пока что ему нужно было держаться очень осторожно. — Я уже сказал девице в приемной, что случайно оказался тут поблизости и решил навестить вас. Спасибо, что вы нашли время для меня. Понимаю, как вы заняты. — Билл взглянул в окно и ярдах в двухстах увидел то, что еще осталось от развалин аббатства. Колокольня пока еще была на месте, но от нее к стоявшим неподалеку бульдозерам уже тянулись канаты.
— Да, да, работы по горло, но я рад видеть вас, Билл. — Уэйн замолчал, так как бульдозеры загрохотали, тросы натянулись, колокольня закачалась и рухнула, вздымая облако пыли, поднявшееся высоко в небо. Билл вспомнил брошюру, прочитанную в поезде. «Аббатство частично разрушено Генрихом VIII и Кромвелем; подверглось артиллерийскому обстрелу с немецкого крейсера в первую мировую войну». Теперь «Стар констракшн» разделывалась с ним окончательно. Голос Уэйна прервал его размышления. — И, кроме того, Билл, мне хотелось переговорить с вами. Я написал вам письмо (надеюсь, вы его получили), но мне хотелось сказать вам лично, как я грущу о смерти Мэри. Она ведь была не просто секретарем, а большим моим другом.
— Да, я знаю, Аллан. — Наблюдая за Уэйном, Билл подумал, что хотя тот несколько потерял в весе, но ничего не утратил из своих актерских талантов. Лицо его выражало печаль, и, возможно, так оно на самом деле и было. Не исключено, что Джамбо по-своему привязан к Мэри. — Но я зашел к вам не только для того, чтобы просто поболтать, — продолжал Билл. — Вам, наверное, известно, что я подвергся нападению у себя дома и частично потерял память?