Зачем? Узнать, как умерла Мэри? Отомстить за нее? Узнать, что же в действительности произошло? Он и себе не мог бы ответить на такой вопрос, но уж Вицлебу, во всяком случае, до этого нет никакого дела! Биль чуть было так и не сказал, но в последнюю минуту сдержался — какой смысл приобретать еще одного врага?
— Я хотел переговорить с мистером Уэйном по личному делу.
— О вашей жене, конечно? Понимаю и сочувствую вам. — Вицлеб уставился в окно. Лучи солнца, отражаясь от его очков, высвечивали кожаные шорты и рыжие волосы на ногах. — Существует весьма основательное подозрение, что ваша жена была любовницей Уэйна. Естественно, что вы захотели объясниться с ним. Меня, разумеется, это не касается, но, как мне кажется, вы могли пожелать встретиться с ним еще по одной причине. Норман Стар говорил вам, что, по его мнению, Уэйн мог быть связан с человеком, проникшим в вашу квартиру. Он также говорил, что Уэйн мог установить контакт с одним из наших конкурентов, который заплатит огромную сумму за мое изобретение. Ни одну из этих версий мы доказать не в состоянии, но факт остается фактом — бумаги исчезли. Интересно, может быть, вы… может быть, вы… — Вицлеб внезапно перешел на шепот, его лицо под густым загаром позеленело, и он оскалил редкие, желтые зубы. — Мерзость! Взгляните на эту мерзость! — Вицлеб был в таком состоянии, что Билл подумал: уж не начинается ли у него какой-то припадок?
— Герр Вицлеб! Герр Вицлеб! Что с вами? Вам плохо? — Несмотря на отвращение, которое Билл питал к этому человеку, он подхватил его под руку. Под толстой курткой мускулы Вицлеба были напряжены так, словно их свела судорога.
— Нет, нет, вы только взгляните! Я же приказал десятнику раскладывать отраву… Я же говорил, что не терплю их… совершенно не переношу… И вот, пожалуйста, под самыми окнами!
Билл проследил за взглядом Вицлеба. Две старые крысы вылезли из канализационного колодца и осторожно перебирались через глубокие колеи, оставленные бульдозером, к поломанной трубе, потом медленно втиснулись в нее. Снаружи оставались только длинные голые хвосты, а затем и они исчезли.
— Прошу прощения. — Вицлеб отвернулся, достал из ящика письменного стола бутылку виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Почти сразу же к нему стал возвращаться прежний цвет лица.
— Да, да, мистер Ирвин, прошу прощения. Это моя слабость. Я не переношу их. Я видел однажды, как… Конечно, это ребячество, но вы уж простите меня…
— Что вы, что вы… — Билл опять посмотрел на Вицлеба с профессиональным интересом. Отвращение к крысам свойственно большинству людей, но у Вицлеба это, видимо, было чуть ли не какой-то манией. Какой же страшный инцидент в прошлом мог оставить такой след в его психике? — Но вернемся к нашему разговору. Вы хотели в чем-то обвинить меня…