— Вилли Френцель! — воскликнул Билл, уставившись в покрытое шрамами улыбающееся лицо человека, ухитрявшегося в течение стольких лет обманывать всех. И не кнут надзирателя в концлагере оставил эти шрамы на его лице: они были специально сделаны с помощью поспешной хирургической операции незадолго до оккупации союзными армиями всей территории Германии. — Но ведь ваш труп был найден в развалинах Гамбурга!
— Да, мистер Ирвин, в Гамбурге был найден труп в моей форме и с моим опознавательным жетоном на шее; теперь я могу вам сказать, что никакого отношения ко мне этот обгоревший до неузнаваемости труп не имел. — Стар вынул карманные часы и взглянул на них. — Надеюсь, вы извините меня, мистер Ирвин, если я буду очень краток. У нас остается всего несколько минут… Я настоящий немец, мистер Ирвин, я нацист. Однако к концу 1944 года я понял, что война проиграна, и начал готовиться к будущему. Мне удалось подобрать вместо себя двойника (его труп и был обнаружен в Гамбурге), а сам я лег в частную клинику на операцию, которая изменила мою внешность. Гестапо обеспечило меня документами некоего Эммануеля Моргенстерна, уничтоженного в печах Бухенвальда, и после продолжительной голодовки оберштурмбанфюрер Френцель закончил свое существование, а в концлагере Рулебен появился воскресший Моргенстерн. Я всегда проявлял хорошие способности к языкам, и до лагеря мне удалось неплохо выучить еврейский и польский языки. Ну, остальное вам известно. Я приехал в Англию и создал эту фирму, а три года назад попросил моего старого друга Ганса перебраться ко мне. — Он ласково улыбнулся Вицлебу. — Все шло прекрасно, но однажды ваша супруга зашла в отсутствие Ганса в его кабинет, увидела эти бумаги и догадалась, кто я в действительности. За свое молчание она потребовала миллион фунтов.
— Вилли, пора, отойди в сторонку, — прервал Вицлеб, и Билл увидел, как он снова поднял пистолет. Глаза Вицлеба сверкнули за толстыми линзами очков.
— Вам все равно не улизнуть! — Билл понимал, что его положение безнадежно, но хотел выиграть хотя бы немного времени. — Поуд знает о вас. И через ограждение вам не перебраться.
— Поуд ничего не знает, мистер Ирвин. Вы же сами сказали, что ему известно лишь о какой-то чепухе со взятками, но и этого он подтвердить не сумеет. Все улики будут свидетельствовать о том, что вы убили Уэйна и затем скрылись. — Стар (Билл никак не мог заставить себя называть его Френцелем) бросил на пол сигару, растоптал и продолжал с садистским удовольствием: — А через ограждение нам и не нужно перебираться. Как только отключат освещение, мы просто подойдем к ограждению, и все. Нас пропустят, ибо разве не естественно, что глава фирмы и его главный инженер пожелали произвести последний осмотр здания, подлежащего сносу? Мне жаль убивать вас, мистер Ирвин, но это необходимо. Зато какое грандиозное надгробие будет над вашей могилой! — Стар отвернулся и кивнул Вицлебу. — Ты готов, Ганс?