— Да. Это правда.
— Что же вы не поделили, если не секрет?
— Не то, чтобы секрет. Просто это не ваше дело.
— Не мое дело?
— Да. Не ваше. Вас вызвали, по какому поводу?
— По поводу исчезновения человека.
— Вот этим давайте и заниматься. Из запертой комнаты исчез человек. Зашел внутрь и больше не выходил. Куда он тут мог деться? (Режиссер обвел взглядом крохотную гримерку). А какие между нами были отношения, это, знаете, никого кроме него и меня касаться не должно.
Голос у режиссера был не визгливым, как у остальных лилипутов, а довольно низким. Этакого приятного, сразу располагающего, тембра. Вот только то, что он этим своим голосом произносил, Майору совсем не понравилось. Так с ним давно никто не разговаривал.
— Знаете, сколько я работаю в органах?
— Зачем мне это знать?
— Затем, что в сказки я давно уже не верю. Безо всякой причины из запертых комнат люди пропадают у Конан-Дойла. А в жизни причина у таких исчезновений всегда есть. И она проста.
— Да? В чем же она состоит?
— Вот в этом!
Майор вытащил их портфеля полиэтиленовый пакет, внутри которого лежала пачка денег и потряс пакетом у режиссера перед лицом.
— Свои понты можете оставить для юных актрис. А на мои вопросы отвечайте, пожалуйста, как положено. Ясно?
— А как на них положено отвечать?
— В чем состояла причина конфликта между вами и исчезнувшим артистом?
— Это мое личное дело.
— Я задал вам вопрос!
— Ну, да. А я отказался на него отвечать.
Режиссер сидел все так же, развалившись на стуле, и говорил, совсем не повышая голоса. Осипов усмехнулся. Вернее не то, чтобы усмехнулся, а тихонечко хмыкнул про себя. В такой ярости своего непосредственного начальника он не видел давно. Если быть совсем точным, в такой ярости он не видел его вообще ни разу в жизни.
— Хорошо. Где конкретно происходила ваша ссора?
— В моем кабинете.
— Где это? Далеко?
— Нет чуть дальше по коридору. Почти напротив.
— Он зашел к вам в кабинет, и вы поругались. А потом он вышел от вас, заперся в гримерке и больше его никто не видел, так?
Режиссер сменил позу и заглянул майору в глаза. Выглядеть он вдруг стал гораздо менее уверенно.
— Вы совершенно напрасно так нервничаете.
— Я задал конкретный вопрос: так все было?!
— Да. Так.
— Тогда пройдемте в ваш кабинет.
Режиссер слез с чересчур высокого для него стула и вышел в коридор. Кабинет и вправду оказался почти напротив. Перед самой дверью режиссер повернулся к майору и попробовал было что-то объяснить… сказать какие-то все объясняющие слова. Но тот просто не стал его слушать.
— Откройте дверь!
— Понимаете, вчера, когда все закрутилось… Я просто закрыл дверь, и уехал… Прибирать внутри не стал… Так что…