Не скажу, что сожалею о своем поступке, потому что не жалею о нем и второй раз поступила бы так же. Я просто хочу, чтобы ты не злился на меня, как Рон или, по крайней мере, понимал, почему я так поступила, даже если ты злишься. Это ведь не так плохо, как рассказать профессору Макгонагалл о «Молнии», верно? Ответь мне, пожалуйста.
С любовью,
Гермиона
Гарри позабыл о научном проекте и сел писать ответ. Он исписал кучу листков, от «отвали и оставь меня в покое» до «я тебя тоже люблю», изорвал их все на мелкие кусочки, так ничего и не придумал и, в конце концов решил отложить ответ до завтра. Взяв пергамент, перо и чернила он пошел разыскивать Флитвика, Дамблдора, Люпина и Снейпа.
Ужин этим вечером оказался самым удачным с момента прибытия Гарри в Хогвартс. Снейп и Ремус были вежливы друг с другом, у Гарри, Флитвика и Ремуса завязалась интересная беседа о боевых заклятьях и даже Снейп вставил несколько замечаний о разнице между наступательной и оборонительной боевой магией. Дамблдор рассказал несколько забавных историй о дуэлях, в которых участвовал в молодые годы, правда, истории эти мало относились к предмету разговора, да и верилось в них с трудом. Короче, Гарри наслаждался каждой минутой ужина.
Глава 24. Эксперимент
На следующее утро Снейп вновь разбудил его, но завтракать не остался.
– Я все утро убью на педсовет, – сказал он, нахмурясь. – Можешь представить, как меня это радует. А после обеда примусь за Волчье зелье. Поможешь мне?
– С удовольствием, – торопливо ответил Гарри, сам себе удивившись.
– Отлично. Встречаемся в лаборатории в час.
Мантия взметнулась, подобно туче, и Снейп стремительно вышел из комнаты. Гарри задумчиво смотрел ему вслед, размышляя над своим согласием. Он, конечно, всегда был готов помочь, но неужели он действительно начал получать от этого удовольствие?
После завтрака он написал Гермионе.
Дорогая Гермиона!
Я вовсе не злюсь на тебя. Прости, что снова огорчил твоих родителей – они, должно быть, думают, что я для тебя совсем неподходящий товарищ. Со Снейпом все обошлось, но он угрожает страшными карами, если поймает меня после начала учебного года. Правда, он и раньше предупреждал меня об этом. Отчасти, именно поэтому я тогда и закурил – если не считать, конечно, того, что мне пришлось пялиться на сигареты четверть часа, пока Рон пытался выяснить, какое отношение батончики «Марс» имеют к астрономии, – это была едва ли не последняя возможность побаловать себя и не лишить Гриффиндор целой кучи баллов.
И еще меня немного беспокоит одна вещь. Отчего-то наши отношения по большей части состоят в том, что ты меня шпыняешь, заставляя делать то, что я и так должен делать. Нет, конечно, ты еще все время помогаешь мне с уроками. Но мне не кажется, что мне