После коротких прений большинство фракции голосует за то, что если Учредительное собрание не примет сегодня декларацию, то нам необходимо немедленно уйти.
Без прений принимаем решение не выставлять своей кандидатуры в председатели «учредилки», а поддержать Марию Спиридонову, кандидата фракции левых эсеров.
Кто-то докладывает, что во дворец явились в полном составе вожди правых эсеров: Виктор Чернов, Бунаков-Фундаминский и Гоц.
Мы поражаемся наглости Гоца, который руководил восстанием юнкеров, долго скрывался в подполье, а теперь вдруг неожиданно всплыл на поверхность. Тут же узнаем, что эсеры устроили демонстрацию, которая с антисоветскими лозунгами движется к Таврическому дворцу.
Вскоре сообщают, что на углу Кирочной и Литейного демонстрация рассеяна красными войсками, стрелявшими в воздух.
На бронзовом циферблате стрелка подходит к четырем часам. Нас торопят, зовут, говорят, что депутаты уже собрались, нервничают и даже хотят самовольно открыть заседание. Мы прерываем совещание и направляемся в зал заседаний.
Огромный амфитеатр со стеклянным потолком и широкими белыми колоннами полон народу. Пустуют лишь места на левом фланге. Наш сектор составляет треть всего зала. В центре и справа разместились эсеры. Вот в первом ряду, закинув голову и широко улыбаясь, разговаривает с друзьями Виктор Чернов. Напряженно разглядывая что-то сквозь пенсне, сидит Бунаков-Фундаминский с длинными, зачесанными назад волосами. Округлое лицо желающего казаться спокойным Гоца дышит внутренним возбуждением и тревогой. Битком набитые хоры пестрят черными суконными блузами и косоворотками из цветного сатина.
Среди разговоров и шуток, хлопая пюпитрами, мы неторопливо рассаживаемся по местам. Вдруг в центре зала, где расположились эсеры, подымается узкоплечий субъект и голосом, полным досады и раздражения, нетерпеливо заявляет:
— Товарищи, уже четыре часа. Предлагаем старейшему из членов открыть заседание Учредительного собрания.
Очевидно, эсеры подготовились к торжеству и распределили между собой роли. Как по сигналу, на высокую кафедру с трудом и одышкой подымается дряхлый старик, обросший длинными волосами и длинной седой бородой. Это — земский деятель, бывший народоволец Швецов. Товарищ Свердлов, который должен был открыть заседание, где-то замешкался и опоздал.
Старчески трясущейся рукой Швецов берется за колокольчик и неуверенно трясет им.
Эсеры хотели открыть Учредительное собрание независимо от Советской власти. Напротив, нам было важно подчеркнуть, что Учредительное собрание открывается не путем самопроизвольного зачатия, а волею ВЦИКа, который отнюдь не намерен передавать «учредилке» свои права хозяина Советской страны.