1777 год
Утро начиналось как обычно: вилла наполнилась ароматом кофе и свежего хлеба. Обитатели ее проснулись и подняли свой вседневный шум. Раздавался девичий смех, лай собак, спор прислуги — все проснулись.
— Синьор Базилио опять не спал всю ночь. Он только что пришел, — прошептал садовник Марии, передавая ей розы, только что срезанные для ее молодой госпожи.
— Если б и меня так кто-нибудь любил, как он любил свою жену, мир ее праху, — набожно перекрестилась обычно смешливая Мария.
— А разве я не так люблю вас, моя дорогая?
— А разве, синьор Тони, вы меня любите?
— Конечно! Если бы вы только согласились…
— О-о! — Мария рассмеялась и проворно уклонилась от объятий садовника, которыми тот вздумал доказать свои чувства. — Нет, Тони, так дело не пойдет!
— Как вы жестоки, Мария.
В ответ на этот упрек бойкая камеристка скрылась с глаз влюбленного в нее молодого человека, бережно неся в руках корзинку с цветами.
Девушка вошла в дом, взбежала по лестнице на второй этаж и тихонько вошла в комнату хозяйки. Хозяйка же ее обладала прекрасным, крепким сном и весь шум, уже с полчаса поднятый в доме и на кухне, не мог ее разбудить. Мария раздвинула занавески, поставила розы в воду и повернулась к хозяйкиной постели. Девушка упорно не просыпалась, хотя лучи солнца падали ей на лицо.
— Синьорина, синьорина…
Мария начала тормошить хозяйку.
— Просыпайтесь, синьорина! Ваш отец проснулся давно, он ждет вас!
— Не-ет, — протянула соня и сладко потянулась.
— Уже утро, уже надо вставать.
Девушка открыла глаза и заслонилась рукой от солнца.
— Как не хочется, — томно протянула она.
— Синьор Базилио давно уже проснулся. Он будет сердиться.
— И как это батюшке не спится в этакую рань.
— По правде сказать, синьорина, он, я думаю, всю ночь не спал, — произнесла Мария.
— Да? — Девушка села на постели. — Опять?
— Опять… Он, мне думается, давно не спит. Как супруга его, матушка ваша, оставили нас, так и каждую ночь он то думает о ней, то на могилу к ней ходит.
Девушка помолчала.
— Бедный батюшка… Мне кажется, он никогда горевать не перестанет. Я тоже скучаю по маме, но… Это как-то все иначе.
Между тем она поднялась с постели и подошла к окну.
— Я-то маменьку плохо помню, а он…
— Да, тяжело мужчине потерять любимую женщину, если он любил ее так, как любил ваш отец… Но скорее умывайтесь! — заторопила Мария.