Бестужев снова уселся на свое место и продолжил:
– Побежденный в бессильной злобе может огрызаться, показывая свои атомные зубы! Но добивать поверженного врага недостойно. Такой и сохранилась Россия тех лет в памяти признательного человечества – сильной и благородной. А когда то, о чем я вам рассказал, стало широко известно, на одной из ливерпульских улиц, – Бестужев сменил кадр на экране, – был сооружен памятник Ивану Васильевичу Санину и летчику Благовещенскому. Это чуть ли не единственный случай в истории цивилизации, когда в побежденной державе жители сами воздвигают памятник руководителю победившей. И я счастлив, что это памятник русскому человеку! Человеку, о котором никогда не забудет человечество, – Ивану Васильевичу Санину. Сегодня тридцатое марта. Это было ровно шестьдесят восемь лет назад.
Владимир Валерьянович присел на стул и чуть помедлил, прежде чем нажать на кнопку, раздвигавшую шторы. Несколько секунд в полумраке были необычайно важны. Каждый учащийся как бы оставался в этом сумраке один на один с собой, еще раз осознавая сказанное. Бестужев подумал о том, что на разборе урока нужно не забыть упомянуть для студентов об этих нескольких секундах. Об этом маленьком штрихе, который отличает обычный хороший урок от блестящего! Вот из таких штрихов и состоит то, что делает педагогику искусством, что поднимает ее над ремеслом.
Но урок еще не закончился, и, повинуясь команде кнопки, шторы все-таки нехотя поползли в стороны, открывая дорогу солнечному свету.
Нравственный апофеоз урока был позади. Теперь Бестужев спросит – есть ли вопросы по теме Второй мировой войны. И еще не было случая, чтобы задавали не тот вопрос, который ему хотелось бы. Всегда, и в плохих классах (такие тоже бывали), и в хороших его просили рассказать о том, как он сам воевал. Оставалось пятнадцать минут – срок как раз достаточный, чтобы вспомнить некоторые боевые эпизоды. А полный рассказ о тех годах, конечно, еще впереди, на специальном вечере в День Победы.
Итак, урок близился к концу. Владимир Валерьянович спросил, есть ли вопросы. Поднялось несколько рук, и старый учитель засомневался – на кого указать. Хотелось, чтобы рассказать о военных годах попросила его девочка. Мальчики любят войну как таковую, как приключение. Девочки в войну не играют. И если девочка просит что-то рассказать о войне, то это лишь потому, что она осознала нравственный смысл войны, о которой идет речь. Войны, которая, по мнению Бестужева, вполне могла бы носить название третьей Отечественной.
Поэтому Владимир Валерьянович указал рукой на Лику Федосееву. Худенькая девочка с зелеными глазами встала и задала вопрос. Но это было совсем не то, что Бестужев хотел услышать!