Помолчав, он успокоился и добавил с усмешкой:
– Но, может быть, когда-нибудь я еще и стану образцовым монархистом и реакционером. Люди меняются, и такие метаморфозы – не редкость. Вспомни Фридриха Второго, короля Пруссии…
Настя никогда не слышала про принца Эгалите, да и про Фридриха Второго знала только то, что такой был – кажется, в восемнадцатом веке… Но признаться в своей неосведомленности не решилась.
А цесаревич, посмотрев с вожделением на то место, где совсем недавно стоял корабль, спросил:
– Можно туда пройти?
– Можно, – ответила Настя. – Корабль улетел, и сейчас там не опасно.
Они пошли по широкой, как взлетная полоса, идеально ровной и очищенной от снега бетонной дороге. Этим путем накануне проследовал многоколесный транспортер, доставивший корабль на стартовый стол.
На стартовой площадке было многолюдно: кроме туристов сюда подтянулись несколько съемочных групп. Резкий запах керосина еще не выветрился. Настя и Дмитрий остановились возле ниши газоотводного канала, над которым возвышалось опаленное огнем компактное устройство для удержания корабля. Постояв здесь немного, они подошли к самоходной башне обслуживания с консолью наверху в виде квадратной трубы, похожей на телетрапы в аэропортах. Эта труба, через которую можно было проникнуть в кабину корабля, напоминала о том, что «Интеграл» способен летать не только в автоматическом режиме.
– Ты когда-нибудь забиралась туда? – спросил Дмитрий, задумчиво глядя на башню.
– Нет, – ответила Настя, помотав головой.
– Странно… Неужели не пускают? Я думал, у тебя есть волшебный пропуск, открывающий здесь все двери.
– Ну, папа человек строгий. Да я и сама считаю, что посторонним здесь шляться нечего. Хотя, конечно, в кабине я как-то раз побывала. У меня даже фотография есть.
Дмитрий повернулся к ней и, глядя в глаза, спросил:
– Ты бы полетела на нем?
– Я много думала над этим, – ответила Настя. – Было бы неплохо. Но, боюсь, мне будет трудно уверить всех в том, что это не благодаря папе. Поэтому пусть полетит кто-нибудь более достойный.
Лицо цесаревича стало печальным. Вздохнув, он ответил:
– Да, Настя, нам обоим в каком-то смысле не повезло. Нам надо будет всю жизнь доказывать, что мы чего-то стоим и сами по себе. По крайней мере, мне-то точно.
– Мне тоже, – ответила Настя.
Постояв еще немного, они пошли обратно: Настя – к машине, Дмитрий – к автобусу…
Настя никому не сказала об этой удивительной встрече – даже Луизе. А на следующий день ей и самой было трудно поверить в случившееся. Вот если бы у нее хватило духу попросить Дмитрия сфотографироваться вместе… Да, все произошло совсем не так, как она рисовала в воображении. Все время, что она провела рядом с цесаревичем, над ней довлел панический страх показаться слишком навязчивой. К счастью, перед расставанием Дмитрий сам попросил у нее номер телефона и адрес электронной почты – ничего, правда, не обещая… Теперь Настя проверяла почтовый ящик чуть ли не каждые пять минут. Когда прошел целый день, а письмо так и не появилось, ей стало обидно. Хотя… Она понимала, что это, может быть, и правильно. В сказках любовь принца всегда давалась в награду за что-то. Золушка, например, вкалывала по-черному, да еще и терпела издевательства мачехи. «А я-то что такого сделала, чтобы мне так повезло? – думала Настя. – Пожалуй, и вправду, Луиза, замученная своим папашей, куда больше этого достойна».