Фадеев вновь посмотрел в глаза Шубину. Градоначальник совсем не прост. Знает, что государь император еще не завизировал распоряжение правительства? Но откуда? Скорее, только догадывается. Вычислил. Только на государя императора не в силах повлиять министры – где уж сделать это градоначальнику провинциального шахтерского городка? Независимо от его мнения по поводу предстоящих испытаний.
– Таким образом, есть основания предполагать, что запланированный эксперимент по сглаживанию колебаний струн одиннадцатимерного континуума – так называемого «первичного пространства» – путем суперпозиции трех подземных ядерных взрывов, сможет улучшить социально-экономическую обстановку империи, облагородить нравы и пойти на пользу имперскому хозяйству, – прочитал Воронцов и отложил бумагу в сторону.
Игнатьев вздохнул:
– Чушь какая-то. Совсем ненаукообразно.
– Да еще и сложно, – добавил Воронцов. – Континуум, суперпозиция…
– Можно было бы написать совсем просто. «Взорвав три бомбы в трех точках пространства, мы создадим устойчивый вихрь, который войдет во взаимодействие с другим вихрем, поглотит его и сгладит возмущения, производимые в одиннадцатимерном континууме»…
Воронцов засмеялся:
– Как не пиши, а от континуума не уйти. К тому же двадцать семь миллионов полновесных золотых рублей уже потрачено. Подписывай, не подписывай… Только на социальных выплатах, буде таковые последуют, сэкономить можно.
– Значит, подпишет его величество? – спросил Игнатьев.
– Я предсказывать не берусь, – ответил Воронцов. – Обычно государь соглашается с решениями правительства. Но тут – материя тонкая… Заботу о благоденствии подданных можно проявить по-разному – и с той, и с этой стороны.
В прихожей загудел колокол – мелко, просительно.
– Пойду, посмотрю, кто там явился, – сказал Игнатьев.
– Горничная должна дежурить в квартире постоянно! Средства тебе позволяют содержать не одну горничную! – раздраженно проговорил Воронцов.
– Да ладно… Чего там… Не привык я. Мне одному как-то уютнее.
Игнатьев вышел в коридор, открыл дверь, закрыл.
– Посуду продают. Китайскую, жаропрочную, – объяснил он, вернувшись.
– Разве законно торговать посудой вразнос? – удивился Воронцов.
– Не знаю. Часто приходят. То посуда, то лекарства. Куртку кожаную предлагали недавно.
– Зачем тебе куртка?
– Не знаю. Но мне тогда идея показалась привлекательной, – смущенно ответил Игнатьев.
– Неужели купил?
– Да. На рыбалку ездить. Думаешь, влияние моего двойника из соседнего мира?
– Возможно… На самом деле, это влияние куда сильнее, чем кажется. Так я думаю.