- Я приду. Диктуйте адрес.
Вскоре пришла мама со Стасиком. Сынок соскучился по мне, радостно протянул ручки. Прилег на мое плечо, обнял, прижался доверчиво. Я целовала пушистую макушку, вдыхая родной запах малыша. Мама тревожно разглядывала меня:
- Дочь, ты чего это надумала заболеть? Что с тобой случилось?
- Да не волнуйся, мамуль, я в порядке, это Сережка перестраховался.
- Точно? - строго спросила она.
- Точно, - улыбнулась я.
- Тогда пойдем чай пить, я тебе пирожков испекла, вот, еще горячие.
Мама накрывала на стол, а я смотрела на нее, будто видя впервые. А ведь мы похожи. Во мне, как в том чае, соединились гены родителей, так же как Стас - наше с Сережей творение. Я вспомнила, как ждала его, загадывая: пусть у него будут Сережины глазки, а губы - мои, и щечки. Пусть будет сильным, как папа, а от меня возьмет терпеливость и упорство. А теперь только время покажет, каким он будет, и, может, станет совсем не похожим ни на меня, ни на Сережу. Но все равно он - мое продолжение. И, даже если меня не станет, в нем и его детях останется частичка меня. И в каждом человеке есть частичка того, кто начал род людской. А в нем - чьи гены? Интересно...
Уложив сына спать, попросила маму посидеть с ним, а сама, сославшись на приказ врача, собралась и ушла, якобы в поликлинику. На самом деле, конечно к магистру.
У высокого старого дома - не меньше шестнадцати этажей, - я сверилась с адресом, и, убедившись, что все верно, толкнула тяжелую деревянную дверь.
- Вы к кому? - безразлично поинтересовалась консьержка.
- Я в сорок седьмую, к Кассальскому.
Она внимательно посмотрела на меня поверх очков, и я поежилась от ее взгляда. "Еще подумает, что я его любовница!"
- Я студентка, профессор ждет меня.
Женщина молча кивнула и уткнулась в книгу, от которой я ее отвлекла.
Я поднялась по широкой лестнице, ища нужную квартиру. Наконец, остановилась у высоких дверей с табличкой "Кассальский Н.В,"
Осмотрела себя, одернула платье, глубоко вздохнула и нажала на медную кнопку звонка. Ничего не происходило - в квартире стояла тишина. Я уже обрадовалась, что его нет, как вдруг заскрежетал звонок и дверь отворилась. Меня снова окатило холодом. На пороге стоял Николай Валерьевич, в домашнем халате поверх брюк и рубашки. Безжизненно улыбаясь тонкими губами, он ощупал меня взглядом, и я задала себе вопрос: "Зачем пришла?"
- Ну заходите, Яна, - глухой низкий голос звучал как из колодца. - Милости прошу.
Я вошла, дверь за мной захлопнулась, и прихожая погрузилась в темноту.