Прибежала Таня, держа в руках наши сумки.
- Возьми ее обувь, спускайся к машине. Дверь не закрывай, - скомандовал Макс, накрыл меня шубкой, подхватил на руки и понес. Я чувствовала неимоверную слабость. Холод обжег мои босые ноги, но это даже взбодрило. Пискнула сигнализация, Макс открыл дверцу автомобиля, опустил меня на сиденье. Я моментально замерзла и задрожала, ноги покрылись гусиной кожей.
Прибежала Таня, села рядом со мной и я заметила, что ее тоже бьет дрожь. В темноте мне не было видно ее лицо, она нашла мою руку и крепко сжала.
- Как ты? - спросила она.
- Нормально. Что происходит вообще?
- Не знаю. Ты снова упала в обморок.
- А Макс... куда он нас собирается везти?
- Ой, я не знаю, - едва не плача, ответила Таня. - Но уж лучше с ним, чем там...
Макс вернулся, сел за руль, завел движок, но свет включать не стал. Мы замерли, испуганно прижавшись друг к другу.
- Ну что, с Богом, - тихо сказал он, выжал газ и потихоньку поехал по слабо освещенному двору. В арке включил фары и, едва вырулив на проспект, рванул в противоположном от центра направлении.
Виртуозно петляя между машин, он смотрел в зеркала заднего вида, достал телефон, не глядя, набрал номер.
- Алло! Вань, ты где? Давай ко МКАДу, подстрахуешь. Да, я с пассажирками. Двумя. Скажи нашим.
Отключился, и дальше мы продолжили путь в тишине. Он выглядел напряженным, руки сжимали руль так сильно, что побелели костяшки. Я практически пришла в себя, почувствовала его страх, но и решимость, силу, смелость - настоящий боец. И защитник. На сердце стало тепло, дрожь прошла. Я улыбнулась, сжала Танину руку, положила голову ей на плечо. Она все поняла. Погладила меня по ладошке и глубоко вздохнула.
На развязке МКАДа Макс притормозил, затем помигал фарами, и за нами пристроилась еще одна машина. Мы медленно двинулись, влились в бурное, несмотря на позднее время, движение на трассе и спустя несколько развязок свернули на боковую улицу. Там уже Макс немного расслабился, его плечи опустились, руки стали свободнее, он повернулся вполоборота к нам и весело сказал:
- Ну что, девчонки, едем в гости к друзьям. Бояться не надо, никто вас не тронет. Теперь не тронет. Там вы будете в безопасности. Понятно?
Мы переглянулись и кивнули. Я знала, что он говорит правду. А Таня просто верила мне.
Чем дальше уезжали мы от столицы, тем больше меня раздирали противоречия. С одной стороны, вдалеке от того кошмара, что едва не свел меня с ума, я успокоилась и расслабилась. Опять же, я чувствовала в Максиме защитника, опору. Конечно, могла и ошибаться. Но, если уж выбирать между ламинатом, полюбившим превращаться в зыбучее болото и неожиданной помощью от человека, судя по всему, что-то в этом понимающим, - выбор ясен. В голове все перемешалось. Эти видения по-прежнему оставались для меня загадкой: то ли мой поврежденный аварией мозг играет воображением, то ли и впрямь мир сошел с ума и наделил меня способностью видеть свои метаморфозы. Однако, домушник, скользнувший во вскрытую дверь, вовсе не был призрачным. И трудно представить, что кто-то в здравом уме отправился бы на промысел в то время, когда все приличные люди дома и не спят. Нет, он пришел не грабить. А зачем?