Не успел поезд тронуться, как бравые фээсбэшники решили смочить горло чем бог послал… и смачивали его очень обильно. Как и положено, через пару-тройку часов разругались. Потом помирились, хлопая друг друга по плечам и целуясь. Потом заметили Буратино.
– Иди с нами выпей, – предложил хлебосольный Крутой.
– Простите, пожалуйста, – как можно вежливее ответил Буратино, – но я, видите ли, совершенно не пью…
– «Му-му» не надо смешить, – привел свои аргументы капитан.
– Извините! Но никакую «Му-му» я не знаю, – резонно заметил он Крутому.
– Гр-р-р! – зарычал капитан. – Пиноккио совсем обнаглел… Пить с нами не хочет… «Му-му» смешить тоже не хочет… Ща-а я его-о… сделаю…
«Ну-у, до Буратинов допился…» – подумал Железнов.
– Извращенец! – тоненько заверещал Буратино, – с ужасом наблюдая, как к нему тянется грязная волосатая рука.
– Не тронь братана-а! – взревел Железнов, пытаясь вырвать из похотливых лап чудо науки.
– Ты-ы против командира прешь, гад?! – вызверился капитан и деревянным буратиньим затылком шваркнул по железному лбу старшего лейтенанта.
В деревянной голове что-то щелкнуло, заскрежетало, компьютерная система задымилась, руки-ноги задергались, и вдруг вежливый до приторности Буратино заорал трубным басом:
– Ну ты, падла, блин, ментовская… козел мусорный, забыл, как в глазах бычки шипят? – и деревянные пальцы стали выкручивать капитанский нос.
– Да я же пошутил… А-а-а! – вопил Крутой. – Оторви его от меня-а, – просил Железнова.
Но, когда старлей попытался это сделать, компьютерный изверг врезал ему в глаз деревянной ногой, затем спрыгнул на пол и острым носом вознамерился проткнуть тому самое ценное в организме, ужасно при этом матерясь.
Затем, немного успокоившись, стал плеваться и просить выпить. Накатив стакашку, упал на полку и захрапел.
Враз протрезвевшие фээсбэшники уселись напротив и умиленно разглядывали ставшего своим деревянного чекиста.
– Вот это другое дело! – потирая нос, похвалил Буратино Иван Крутой.
– Сможет за себя постоять! – подвел итог Железнов.
Пропьянствовав всю ночь, они даже не заметили, что в двух соседних купе шесть молодых, крепких латиносов нюхали кокаин, затем пили текилу, разложив закусь на газете “ Московская утка», заигрывали с проводником, потом поругались, чуть не перестреляли друг друга, достав из чемоданов автоматы «Алкон», а угомонились лишь к самому утру.
Перед рассветом уснувшие фээсбэшники были разбужены похмельным электронным чудом, которое вновь материлось, просило выпить, плевалось и норовило ткнуть носом в пах. Кое-как утихомирив коллегу, стали собирать и укладывать вещи, с опаской наблюдая за деревянным бандюгой – как бы чего не проколол.