Воин духа (Трофимов) - страница 51

— Боюсь, что ключевое слово в этой истории — бескровно, — едва слышно произнесла хранительница.

От этих слов всех, сидевших у костра, пробила настоящая дрожь. Квон и Майк непонимающе переглянулись, не веря собственным ушам. Они знали Лизу уже много лет, и она не раз проявила себя как настоящий воин духа, но сейчас все было слишком похоже на правду. Всё складывалось, как мозаика, как пазл, где каждая фигурка могла занять только своё место.

С этими мыслями они и остались сидеть у костра, когда хранительница молча ушла куда-то в джунгли, а Араб, положив винтовку под бок, улёгся прямо на землю. Как любой профессиональный солдат, он умел спать в любом положении и на любом покрытии.

* * *

Салли очнулась от резкого толчка. Что-то сильно подбросило место, на котором она лежала. С трудом подняв тяжёлую, словно чугунную, голову, она обвела мутным взглядом странную комнату, в которой оказалась, и, вспомнив про сына, попыталась вскочить на ноги. Но резкий рывок за запястье и лязг наручника ясно объяснили ей, что она в плену.

Единственное, чего она никак не могла вспомнить, так это, как она тут оказалась. Ведь спать они с Салехом ложились в своём доме на острове. Где же Салех теперь? Внимательно осмотревшись, Салли поняла, что находится на каком-то корабле. Это подсказала ей заметная качка, рокот мощного мотора и явное ощущение движения. Оставалось понять, где именно находится её ребёнок. Сквозь туман в глазах она попыталась внимательно рассмотреть наручник, застёгнутый на её запястье. На её удачу, это оказались браслеты нового образца, так называемые «гуманные» наручники, не стягивавшие запястье слишком сильно и не нарушавшие кровообращения.

Всё, что ей требовалось, чтобы избавиться от наручников, это скрепка или любой кусок подобной проволоки. Только теперь она поняла, что её притащили на этот корабль в одном нижнем белье. Футболка, заменявшая ей ночную рубашку, и узенькие стринги — это всё, что было на ней. Проведя ладонью по коротко стриженым волосам, она вздохнула и в очередной раз прокляла своё собственное упрямство. Араб сотню раз повторял ей, что ночью двери в дом обязательно должны быть заперты на крепкую щеколду, а окна обязательно забраны решёткой. Она всё равно сделала всё по-своему. Захлопнув дверь, она просто повернула стандартную защёлку на ручке, которую можно было открыть даже перочинным ножом.

Понимая, что из ловушки ей не вырваться, она снова легла на узкую койку и устало прикрыла глаза. От препарата, введённого ей, её начало подташнивать, а рот казался филиалом пустыни Сахара. Пить хотелось так, что начало саднить горло. Стараясь не думать о жажде, она сосредоточилась на сыне, пытаясь мысленно дотянуться до него. Это была попытка отчаяния. Она отлично понимала, что не может сделать то, что умели делать Араб и мальчик. Хоть хранитель и говорил, что она думает слишком громко, но услышать её мог только Араб. Как ни крути, но это была односторонняя связь.