Старый гвардеец не ошибся. Виктор презрительно скривился, качнулся на каблуках, резко развернулся и направился обратно к жилому донжону. И лишь после этого из аэромобиля появилась Анастасия Сергеевна, которая не шла, а горделиво выступала по направлению к племяннику. Однако Тор даже не обернулся, и на этот раз уже он оскорбил гостей. Ответный ход. Мелочь. Всего лишь. Но именно подобные мелочи сразу же определяли, кто есть кто в будущем разговоре и у кого на руках главные козыри.
Молодой Строгов вошел в трапезную и сел во главе стола, Васильев, на правах главного советника, расположился по правую руку, а Факундо с Бялецким встали у стены. Наступила тишина. Все ждали гостей, которые повели себя невежливо, и спустя минуту они появились.
— Анастасия Сергеевна Маркина и советник Дэррик Деметрэ! — объявил дворецкий.
Разгневанная дочь императора влетела в трапезную и замерла в нескольких метрах от Тора, который сохранял спокойствие. Лицо женщины пылало гневным румянцем, который четко выделялся на ее белой коже. И когда муж Анастасии Сергеевны и отец Роберта Маркина, рослый широкоплечий брюнет в мундире статского советника и с добродушным полноватым лицом, остановился рядом с супругой, она выдохнула:
— Где мой сын!?
Тор улыбнулся, равнодушно и от того оскорбительно:
— Думаю, что рядовой моей дружины Роберт Маркин сейчас на полигоне. Но я могу ошибаться.
Кулачки Анастасии Маркиной сжались так, что побелели костяшки пальцев. Потом, ища поддержки, она оглянулась на мужа, который пожал плечами, мол, это не моя забота, и презрительно фыркнув, женщина вновь обратила свое внимание на Тора:
— Нам надо поговорить. Наедине.
— Запросто.
Строгов кивнул Факундо и Бялецкому на выход, и когда они вышли, Маркова ткнула пальцем в Васильева:
— А он?
Тор скопировал движение родственницы и, указав на ее мужа, повторил слова женщины:
— А он?
— Ладно.
Маркина спорить не стала. После чего Тор привстал и пригласил ее расположиться слева от себя:
— Присаживайтесь, дорогая тетушка.
Гости присели, и в трапезной вновь воцарилась тишина. Неловкая. Никто не торопился начать разговор, но, наконец, Анастасия Сергеевна не выдержала:
— Я хочу, чтобы мой сын был освобожден от службы в твоей дружине. Поверь, Строгов, так будет лучше для всех.
— Нет, — Тор покачал головой. — Ваш сын, тетушка, и мой двоюродный брат, оскорбил меня. Это раз. И он мог сделать меня инвалидом, а подобное простить трудно. Это два. Поэтому он будет служить мне пять лет — так сказал император.
— А ты понимаешь, что тем самым бросаешь вызов всему нашему клану?