Пока же мы, разобравшись с поздравлениями, отправились выполнять взятые на себя обязательства: гостинице требовались рабочие руки — и нам требовалось их приложить. Кая и Мизучи были откомандированы в сторону кухни, Ринко привычно отправилась работать с въезжающими, а Канаме я через пять секунд обнаружил рядом с владелицей бизнеса — похоже, девочка решила провести внеплановый аудит состояния гостиницы. Что ж, тогда мне тоже есть куда приложить свой аналитический ум и отточенный интеллект… потаскать ящики, например! Потом помыть полы. Потом перечистить здоровенный таз картофеля (правда, в компании с домовой, и честно могу сказать, что у неё получалось куда быстрее). Не обошло меня и развешивание белья с табуретки, ибо рост пока детский. Ну а что? Корзина с полотенцами или простынями весит побольше ящика, а "просушечная" занимала огромный навес за одним из зданий — специфика горячих источников, опять же…
В общем, когда мы сами полезли в источник — я в плавках, а девчонки — в купальниках, то чувствовал приличную ломоту в мышцах и приятную пустоту в голове. Никаких тебе улаживаний конфликтов между умудрившимися поругаться прямо посреди патруля ёкаями, никаких задач типа "создай работоспособный амулет за 12 дней, а то трындец", даже хомяков мучить не надо! На самом деле оставшийся "на хозяйстве" Каши мне звонил — но скорее уведомить, что всё в порядке, чем действительно спросить нечто сверхценное. Хотя у меня сложилось некоторое впечатление, что демон банально волнуется, отпустив меня и Сидзуку из поля зрения. Странное ощущение — за тебя волнуется кто-то… ну, я бы не назвал Пожирателя Трупов "посторонним". Сотрудник? Товарищ? Вот к волнению Ринко я бы не отнёсся как к чему-то необычному, всё-таки больше четырёх лет дружим, причём последние два с половиной года она, фактически, заменяла мне всю семью… Другое дело, что "там" я привык быть почти одиночкой — постоянных отношений в течение длительного времени достичь не удалось, родители жили на другом конце Москвы, а научрук и народ с кафедры… нет, бывало, и пили вместе, и на следующий день от похмелья страдали, но близкими людьми я бы их не назвал. А Каши знает меня вообще всего полгода. Интересная тема, нужно будет обдумать на досуге: я потянулся к мобильнику и чертыхнулся про себя — трубка осталась "на берегу".
Купальня для ужина нам досталась довольно большая — метров этак двадцать в диаметре, с лабиринтом каменных стенок-спинок ближе к берегу и свободной зоной по центру. Плавучий стол — отличная штука. Холодный лимонад внутрь, когда вокруг сорокаградусная вода — это божественно! Нет, есть бассейны и погорячее — мы выбрали для отмокания самый "холодный". В совсем горячей воде стрёмно долго сидеть. Первые полчаса компанию нам составляли взрослые, но через полчаса мы остались только своим кружком. И правильно. Нет, мне интересно послушать застольные разговоры о современной японской политике, проблемах и обсуждение всех тех сторон жизни, с которыми я ещё не соприкоснулся — вроде восстановления прав на автомобиль или пенсионных выплат… но не на детском празднике же! Впрочем, у меня сложилось чёткое впечатление, что родители девочки и невеликий штат гостиницы, который за столько лет стал тётке Кузаки почти семьёй, не спать пошли, а вовсе даже "саке пить, вода валяться" — благо купален хватало, а посетителей из них уже разогнали. Убедившись, что взрослым не до нас, мы извлекли запрятанный Хироэ ликёр — вишня и ещё что-то, набулькали себе по маленькой рюмке и предались гедонизму. В смысле — погрузились по шею, с полотенцем на башке, пялились на звёзды, прихлёбывали вкусноту с небольшим градусом, перебрасывались словами — в общем, так клёво побездельничать мне не удавалось ещё ни разу с момента попадания!