— То есть они у дьявола вроде как министры? — перебиваю старика вопросом, не удержавшись.
Он отрицательно качает головой:
— Нет, министры и советники, их по тринадцать, существуют само собой. Они образуют правительство ада и подчиняются царю бесовскому Сатане, которого часто отождествляют с самим дьяволом, и канцлеру ада Андромеллеху. Кроме них, Денница имеет еще четырех черных архангелов: архистратига Ваала, он командует адскими легионами и полками; князя тьмы и демонов Вельзевула; главного духа астрала Люцифера; и ангела-истребителя Асмодея. Вот эти шестеро и возглавляют вместе со своим богом — Денницей — темные силы. Некоторые дьявольские архангелы имеют и другие имена, но эти, которые я назвал, самые известные.
Я слушаю Устина, разинув рот от удивления: откуда он все это знает? Да еще так подробно!
— Вы говорили, что это царство находится глубоко под землей…
— Да, под землей. И в другом духовном измерении — четвертом, — отвечает он туманно.
— Туда живому человеку не попасть! — произношу эти слова утвердительно, понимая, что иначе-то и быть не может.
Но старик, бережно положив трубку на краешек стола, вдруг совершенно серьезно замечает:
— Попасть можно.
— Шутите? — смотрю на него с подозрением: чего это он вздумал меня разыгрывать?
— Какие тут шутки? — ворчит Устин, потирая ладонью потный лоб. Затем оживленно начинает объяснять: — Четвертое духовное измерение как раз и замыкается на человеке. И если бы он имел силу приблизить к себе точку соприкосновения нашего трехмерного мира и четвертого измерения, то оказался бы во владениях царя тьмы, у одного из спусков в ад или даже у парадных врат Тартара.
Я с иронией взираю на старика: как можно верить во всю эту чепуху? А он, похоже, верит. Сидит вон с таким серьезным, даже торжественным видом. Чокнутый, что ли?
— Может, и есть эти точки соприкосновения, только мы не знаем, где они находятся, — небрежно роняю, чтобы завершить этот пустопорожний треп, и, оторвав задницу от стула, тянусь к бутылке с водкой. — Давайте, дедушка, выпьем за то, что пока живы, в ад не попадем!
Он прикрывает ладонью свой стакан и, глядя на меня в упор, в полголоса сообщает:
— А я там бывал! И неоднократно.
— Что вы! — от неожиданности моя рука, сжимающая бутылку, дергается, и водка течет из горлышка мимо стакана.
— Говорю тебе: бывал! В ад — дорога простая. Для посвященного, — повысив голос, изрекает он настойчиво и недовольно.
— Не пугайте, дедушка! — прошу уже с улыбкой: Устин, оказывается, из фантазеров. Есть такой тип людей, любящих рассказывать о себе небылицы.