Сердце у Шерилл остановилось. Он тоже изменял Ванессе! Возможно, и в эти недели, пока они были в разлуке, увлекательные приключения на коврике с этой особой продолжались…
— Немедленно останови машину!
— Мисс Марпл, а машина давно стоит…
Шерилл взглянула в окно. Автомобиль остановился перед каким-то особняком. Здесь Шерилл никогда не была. Если бы не признание Эдварда, место показалось бы ей волшебным, но сейчас ее сердце не воспринимало красоту. Она сидит рядом с человеком, которого по-прежнему любит, но он так от нее далек, словно находится на другой планете.
— Куда ты меня привез?
— Я же сказал — в твой дом! Дом, который я купил для тебя. Очень хочется отправиться снова в увлекательное путешествие с той особой. Ты не хочешь узнать ее имя?
— Мне нет дела до ваших интрижек, лорд Хэррингтон!
— А я все-таки скажу. Ее зовут… Шерилл!
— Что-о?
— Шерилл! — Он потянулся к Шерилл, а она обняла его за шею и припала к его губам.
Поцелуй, видимо, оказал на Эдварда такое же колдовское влияние, как и на Шерилл. Взор его вдруг затуманился, и он неожиданно пробормотал:
— Я люблю тебя, Шерилл!
Он снова признается ей в любви? Нет! Этого не может быть. Она ослышалась, но сердце уже твердило ей: да, да, ты любишь и любима! Шерилл закрыла глаза, боясь взглянуть на Эдварда. Вдруг она ошиблась и ей все только показалось?
— Я собрался развестись с Ванессой уже давно. Решение мое было продуманным и взвешенным, отказываться от него я не собирался, но, что думала о нем Ванесса, я не знаю. Возможно, считала, что еще не все потеряно.
— А она была не права? — В голосе Шерилл снова зазвучала ревность.
— Не знаю, Шерилл. Я мог бы тебе сейчас соврать, но это было бы нечестно. Все дело в том мальчишке…
— У тебя… сын?! От Ванессы?!
— Нет, от Ванессы у меня детей нет. Она пока не хотела их иметь.
— А от кого? Ты уже был до нее женат?
— Успокойся, Шерилл, не был я ни на ком женат до Ванессы и нет у меня ни сына, ни дочери. Я говорю о себе. У меня в детстве был бульдог Синклер. Однажды он кинулся на черепаху одной маленькой девочки с малиновым бантом в рыжих кудряшках. Она так горько заплакала, но я был высокомерный маленький засранец. Взял собаку и ушел, даже не поинтересовавшись, что же произошло с рептилией. — Эдвард рассказывал очень медленно. Казалось, каждое слово дается ему с трудом. Голос звучал глухо, а последнее предложение прозвучало совсем тихо, почти шепотом.
Шерилл стало жарко и хорошо от его слов. Если бы ее кто-нибудь спросил, почему немного грустную историю Эдварда она приняла за настоящее объяснение в любви, она бы не смогла ответить. Потрясенная, она молчала. Потом обрела дар речи и пробормотала: